Бледный город - [7]
Китель производит впечатление самого неопрятного: и какой-то бесформенный, и лоснится сильно. Неприятнее всего было то, что мент не снял сапоги. Конечно, им и не положено, мало ли что… Но все-таки! Они-то со Скваером босиком!
– Так, Михаил… Да? Квартирант гражданки Хасановой… Так? Временно проживающий в Уфе студент из Кумертау…
– Из Сибая. Садитесь, пожалуйста.
“Участковый”.
– Михаил, я был у тебя в апреле – так? Говорил, что снятие… съем… факт съема квартиры оформлен неправильно?
– Говорили. Но это все к гражданке Хасановой.
– Хорошо… А как быть с жалобами жильцов?
– А что жильцы?
– Да все то же! Шум, гам, иногда сутками гуляете. Какие-то типы подозрительные к тебе постоянно ходят. У меня четыре сигнала за лето!
При этом инспектор в упор посмотрел на Вадима. “Можно подумать, что я испугаюсь и побегу или брошусь в окно как минимум”. Вадим усмехнулся, скорее даже непроизвольно, но усмешка эта очень не понравилась.
– Документы ваши можно посмотреть, молодой человек?
– Без проблем. – Вадим наклонился к рюкзаку. Добавил, но обращаясь к
Скваеру: – Гаишники ваши тоже заколебали уже. Два раза паспорт проверяли.
– Не местный, что ли?
– Нет.
– Санкт-Петербург! – Участковый и не изумился даже, просто громко прочитал. – В гости, что ли?
– Проездом.
– Ага, понятно. Тоже бесплатно, на попутках… Ненормальные вы. Вы все!
Вадим пожал плечами: не спорю. Инспектор еще помусолил паспорт.
Интересно же. Питерский. И даже отложил документ со вздохом: к приезжему претензий не было. А вот к студенту…
Как-то весь торжествуя и, можно сказать, демонстративно участковый доставал из планшета какие-то бланки, расправил замявшийся угол листа.
– Что же, будем составлять протокол. У меня четыре обращения за лето. Налицо грубое нарушение норм общежития, к тому же совершаемое лицом, живущим с нарушением…
Инспектор запутался в оборотах, задумался, сдулся.
– Я живу с нарушением?
– Вы неправильно оформили съем квартиры. Так что составим протокол на гражданку Хасанову. Составим протокол и на тебя…
Многоточие в конце фразы было слишком явным, да и медлил инспектор, занеся карающую руку над бумагами… Скваер горько хмыкнул, встал и пошлепал на кухню. Вадим не сразу понял коллизию. Не сразу “въехал” он даже тогда, когда хозяин вернулся с баллоном пива, темным и увесистым.
Участковый смотрел на баллон и на бланк протокола, на баллон и на бланк протокола. Но это были не моральные терзания, нет. Просто часть даты была уже написана. Наконец инспектор плюнул – “блин, бланк запорол все-таки” – и смял листок. Смял и бросил в угол, как у себя дома. Вот вам и все “терзания”.
Перед уходом (с баллоном пива под мышкой) как-то даже повеселел.
Отпускал реплики самым добродушно-покровительственным тоном.
– Из Питера, говоришь? – в частности, усмехнулся он, хотя никто и ничего не говорил: ощущение было такое, что он вообще обращается к паспорту, по-прежнему лежавшему на диване. – Ну и как там у вас?
– Никак. – Вадим пожал плечами. – Как всегда.
– Эх, был я в Питере… в Ленинграде! Школьником, с экскурсией.
Понравилось. Все таки – ого-го! Эрмитаж, “Аврора”…
Как-то вдруг погрустнев и несколько задумавшись, он добавил с расстановкой:
– Вы ребята молодые… Можете поездить… Э-эх!
Впрочем, перед уходом опять был принят самый официальный вид:
– А вы с гражданкой Хасановой того… Факт съема правильно оформите!
– Обязательно…
Вадим ожидал, что Скваер расстроится. Не для того же он пиво держал, в самом деле! Гость даже чувствовал себя немножко виноватым. Ибо вся эта катавасия с участковым если и не из-за него, то из-за таких, как он… В общем, Вадим немало удивился, когда Скваер вернулся в комнату и вдруг – расхохотался:
– Вот вампир! Он ведь в третий раз так приходит, в тот раз я пузырем отделался, теперь вот… Видал, какой хитрый? Глазами так и шьет.
Татарин!
– Я думал, здесь все башкиры…
– Ага, вот драйверы как узнают, что я отсюда, тоже постоянно: ты башкир? А башкир-то здесь, кстати, мало, татар – больше, да и кто вообще их различит по большому-то счету…
Скваер пошел на кухню. Стоит ли ставить чайник? Где он вообще?
– …Гад какой! Оставил нас без энзэ! Придется бежать в киоск, за два квартала. У тебя деньги-то есть?
– Вообще-то есть, конечно, но… Во-первых, мало. Во-вторых, в Уфе я их не собирался оставлять.
– А много и не надо! Там у меня девка знакомая работает. Она мне продает просроченные баллоны из расчета по десятке за литр. Не помрем ведь?
– Нет, конечно! Клево…
– Вот и ладушки. Заодно и зачетку мою выкупим!
– В смысле?
– У нее моя зачетка уже полгода лежит. В долг что-то брал… То есть как что… Пиво, конечно!
Они посмеялись. Скваер полушутя ворчал:
– И чего ты забыл в этом своем Е-бурге? Оставайся здесь! Как славно побухали бы…
– Не-е. – Вадим рассмеялся. – Нас в Е-бург зовут. У нас там куча виртуальных друзей уже завелась. Культурную программу обещают, все дела… Может, с девчонкой хорошей познакомлюсь…
Натягивая те самые расписные джинсы, Скваер, между прочим, жаловался, что зимой ходить в них невозможно: грязная джинса не греет нисколечко, почему?.. Когда все было надето и уже обувались кроссовки, снова зазвонили в дверь.
Главный герой нового романа Игоря Савельева, студент Кембриджа Алекс (Алексей Николаев) не афиширует, что он сын могущественного российского чиновника. Но вдруг его срочно вызывают на родину. Желание отца, наконец, поговорить и расставить все точки над «i»? Шанс для Алекса разобраться с подростковыми травмами? Или всё это – грязная игра спецслужб?«Фантасмагоричная жизнь путинского “нового дворянства” с самого начала предсказуемо привлекала к себе внимание крупных сатириков – которые разоблачали, бичевали и высмеивали ее. Но лишь Савельеву удалось то, что не удавалось ни Пелевину, ни Доренко, ни Сорокину, ни Проханову, – перевести на язык художественной прозы главную фразу десятых годов: “ОНИ О..ЕЛИ”». Лев Данилкин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валентина Терешкова мечтала полететь на Марс. Эта мечта всю жизнь вела ее вперед, хотя и не сбылась. Но быть мечтой не перестала.Герой романа Игоря Савельева Павел тоже часто смотрит в небо, хотя на земле у него гораздо больше хлопот, и, кажется, уже из последних сил — на излете беззаботной юности — держится за свои мечты: быть рядом с любимой девушкой, заниматься любимым делом… Оставаться порядочным человеком. Он и его друзья бросают вызов «взрослому миру» как миру всеобщего цинизма и, кажется, готовы бороться с циниками и авантюристами до конца — хотя и выглядят в этой наивной «борьбе с корпорацией», как марсиане.
Савельев Игорь Викторович родился в Уфе в 1983 году. Аспирант кафедры русской литературы и фольклора Башкирского университета. Печатался в журналах “Новый мир”, “Знамя”, “Урал” и др. Живет в Уфе.
Главный герой романа Кирилл – молодой инженер авиации – вынужден постоянно задавать себе вопрос: кто он? Почти античный герой, «повелитель молний», как его уже начинают называть, молодой гений – продолжатель традиций Туполева и Королева – или лузер по меркам современной Москвы и России?.. Любящий и заботливый муж своей беременной жены – или человек без сердца и совести?.. Служитель великого дела – или бездельник из умирающей советской конторы?Цитаты из книги:Вглядываясь в своё отражение, бледное, непрорисованное, поверх которого шли буквы: «Не прислоняться» – и царапинами киноплёнки бежал тоннель, Кирилл подумал, что больше всего его пугает… пожалуй… неопределённость.
И снова 6 июня, в день рождения Пушкина, на сцену у памятника Пушкину вышли лауреаты премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Константина Куприянова, Игоря Савельева, Булата Ханова и поэтов Андрея Фамицкого, Елены Жамбаловой, Софьи Серебряковой.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…