Бледный город - [5]
Так и стояла она на обочине, и курила, и думала – глядя поверх деревьев, думала… О чем? Сплюнула. Бросила бычок. Не особо уже надеясь, подняла руку какой-то полной под завязку легковой. Что ж, надо было возвращаться в шашлычную, так как ловить тут было больше нечего – в прямом смысле.
А все же хорошо у леса. Воздух. Дальше, за Уфой – где-нибудь за
Дюртюлями, – степи, степи пойдут…
За те пятнадцать минут, что она стояла на трассе, в кафешке ничего не изменилось. Те же лица за теми же столиками. Девке за прилавком лет шестнадцать (видимо, местная), а в глазах почему-то – тоска смертная.
Из хриплых динамиков гремит очередной хит из всех этих бесчисленных сборников, “шоферские” они называются: “А с тобой, мой мусорок, я попутала рамсы”… Почему блатняк? Почему всегда блатняк? Что, все эти люди за столами, все эти люди за рулем – они сидели, что ли?
Путешествуешь по центру России, а чувство такое, что о Колыме услышал и узнал – все.
За дальним столиком восседал хозяин заведения – мощный, немолодой, импозантный, как и все седые уже кавказцы. Сидел и перебирал какие-то бумажки, накладные. Сидел и заправлял тут всем.
– Вернулась? Я же гаварил. – Акцент не слишком, но ощущался. – Вечер уже, куда ты сейчас поедешь? Садись. Я тебя покормлю.
Настя присела, поставила рюкзак, прилипла рукавом к клеенке.
Клеенка, кстати, была забавная, с довольно милыми рисунками…
Отличительная черта всех этих кафешек у дороги: какие-то детали нелепой здесь, душу щемящей домашности.
А в остальном… Стены из фанеры, неглохнущий динамик под потолком, кем-то уже проковырянный… Несколько мрачных и могучих дальнобойщиков ужинали за столиками. Растворимый кофе – их бог.
Хозяин заведения вернулся из кухни, в руках его, в тарелке, дымилась двойная порция шашлыка, – поставил перед Настей. Он упивался своей кавказской щедростью. Сейчас он будет кормить голодную девочку с трассы – смотреть, как она уплетает, и получать от этого удовольствие.
А может, она просто слишком устала и злая, поэтому так думает.
– Спасибо.
– Ну, рассказывай. Ты откуда такая?
“Вечный крест автостопщика. Разговорами отрабатывать…”
– Зовут меня Настя, – начала она с легким вздохом. – Я еду из Тюмени в Москву. Вот уже два дня в дороге. Что так долго – сама виновата: вчера проспала, то да сё, пока собиралась, пока до трассы добралась… Короче, в первый день только до Екатеринбурга доехала.
Вот, сегодня наверстываю. А от Уфы завтра по “семерке”^7 поеду. Так быстрее будет.
– А что у тебя в Москве?
– Ничего.
– В смысле: ни дел, ни родных, ни друзей?
– Я же просто так еду. Интересно же! Москва… Я там только в детстве и была. А друзей – найду. У меня, во-первых, кое-какие адреса записаны…
– Баловство, – покачал головой грузин.
– Вы считаете, что это баловство. Я считаю по-другому.
Настя высказалась достаточно жестко и ледяным голосом – словом, поставила точку. Какое у него право читать ей нотации? Ну и что с того, что она ест его шашлык?..
– А ты не боишься ездить вот так, одна? Это же опасно. Молодая девушка…
– Опасно. Но не боюсь. Парадокс, да?
– А твои родители…
– А что – родители? Мы и не больно-то общаемся. Они знают, что я много езжу по стране. Путешествую, как они говорят. И что с того?
– Что говорит твой парень?
– А у меня нет парня. С мая месяца я совершенно свободная девушка!
При этом Настя улыбнулась так отчаянно и злобно, что даже кавказец понял: следует оставить эту тему.
Он несколько засуетился, встал, затем отправился к буфетной стойке.
Там щелкнул выключателем – кафешка осветилась. Похоже, что здесь он властвовал безраздельно: командовал каждой паршивой лампочкой.
– Сегодня ты уже не уедешь отсюда. Темнеет.
– Вообще-то еще и не так поздно…
– Не будешь же ты ночевать на трассе! Я скажу. Тебе постелят в подсобке.
– Я вообще-то…
– Ты будешь ночевать здесь.
Настя стерла с губ след шашлыка тыльной стороной ладони и даже ухмыльнулась. Надо же! Она и не ожидала такой стали в голосе кавказца. Конечно, можно было предположить, что дело примет такой оборот…
– Спасибо.
Хозяин снова встал из-за столика, на сей раз отправился куда-то на кухню – наверное, распекать своих работников. Тем временем по узкому пространству вагончика направлялся к выходу человек – один из дальнобоев, основательно подкрепившись, шел продолжить свой долгий путь… Встала и Настя.
– Вы на Уфу?
Дальнобойщик кивнул. Что ж, замечательно. Отодвинутая тарелка, подобранный рюкзак, и – чао, очередное придорожное заведение, где она больше, наверное, никогда не окажется… Настя уходит по-английски, даже не обернувшись. По-английски выпутывается из очередного переплета.
А дальше… Темная кабина “КамАЗа”, и почему-то ощутимо качает на кочках – сначала их самих, и только затем позади громыхает прицеп.
Драйвер разрешает ей курить в кабине, и они оба устало и молча смолят – две красных точки в темноте. Слепые фары выхватывают из мрака асфальт, неровную обочину…
– Ехал так же у вас там, в Сибири. – Водитель прервал молчание.
Голос у него глухой. – А ночь чё-то была темная-темная, вообще нигде ни огонька. Смотрю – фарами осветил, – вдали на дороге (там такой вот спуск был) лежит что-то. Мешок какой-то? Я стал притормаживать… Ладно хоть пустой тогда шел – еле объехать успел, не раздавил, слава богу. Мужик лежал! Его сбили и оставили… А там места глухи-ие еще… Ну что, я вырулил и поехал дальше.
Валентина Терешкова мечтала полететь на Марс. Эта мечта всю жизнь вела ее вперед, хотя и не сбылась. Но быть мечтой не перестала.Герой романа Игоря Савельева Павел тоже часто смотрит в небо, хотя на земле у него гораздо больше хлопот, и, кажется, уже из последних сил — на излете беззаботной юности — держится за свои мечты: быть рядом с любимой девушкой, заниматься любимым делом… Оставаться порядочным человеком. Он и его друзья бросают вызов «взрослому миру» как миру всеобщего цинизма и, кажется, готовы бороться с циниками и авантюристами до конца — хотя и выглядят в этой наивной «борьбе с корпорацией», как марсиане.
Главный герой нового романа Игоря Савельева, студент Кембриджа Алекс (Алексей Николаев) не афиширует, что он сын могущественного российского чиновника. Но вдруг его срочно вызывают на родину. Желание отца, наконец, поговорить и расставить все точки над «i»? Шанс для Алекса разобраться с подростковыми травмами? Или всё это – грязная игра спецслужб?«Фантасмагоричная жизнь путинского “нового дворянства” с самого начала предсказуемо привлекала к себе внимание крупных сатириков – которые разоблачали, бичевали и высмеивали ее. Но лишь Савельеву удалось то, что не удавалось ни Пелевину, ни Доренко, ни Сорокину, ни Проханову, – перевести на язык художественной прозы главную фразу десятых годов: “ОНИ О..ЕЛИ”». Лев Данилкин.
И снова 6 июня, в день рождения Пушкина, на сцену у памятника Пушкину вышли лауреаты премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Константина Куприянова, Игоря Савельева, Булата Ханова и поэтов Андрея Фамицкого, Елены Жамбаловой, Софьи Серебряковой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой романа Кирилл – молодой инженер авиации – вынужден постоянно задавать себе вопрос: кто он? Почти античный герой, «повелитель молний», как его уже начинают называть, молодой гений – продолжатель традиций Туполева и Королева – или лузер по меркам современной Москвы и России?.. Любящий и заботливый муж своей беременной жены – или человек без сердца и совести?.. Служитель великого дела – или бездельник из умирающей советской конторы?Цитаты из книги:Вглядываясь в своё отражение, бледное, непрорисованное, поверх которого шли буквы: «Не прислоняться» – и царапинами киноплёнки бежал тоннель, Кирилл подумал, что больше всего его пугает… пожалуй… неопределённость.
Савельев Игорь Викторович родился в Уфе в 1983 году. Аспирант кафедры русской литературы и фольклора Башкирского университета. Печатался в журналах “Новый мир”, “Знамя”, “Урал” и др. Живет в Уфе.
Я набираю полное лукошко звезд. До самого рассвета я любуюсь ими, поминутно трогая руками, упиваясь их теплом и красотою комнаты, полностью освещаемой моим сиюминутным урожаем. На рассвете они исчезают. Так я засыпаю, не успев ни с кем поделиться тем, что для меня дороже и милее всего на свете.
Дядя, после смерти матери забравший маленькую племянницу к себе, или родной отец, бросивший семью несколько лет назад. С кем захочет остаться ребенок? Трагическая история детской любви.
Рассказы, написанные за последние 18 лет, об архитектурной, околоархитектурной и просто жизни. Иллюстрации были сделаны без отрыва от учебного процесса, то есть на лекциях.
Что делать монаху, когда он вдруг осознал, что Бог Христа не мог создать весь ужас земного падшего мира вокруг? Что делать смертельно больной женщине, когда она вдруг обнаружила, что муж врал и изменял ей всю жизнь? Что делать журналистке заблокированного генпрокуратурой оппозиционного сайта, когда ей нужна срочная исповедь, а священники вокруг одержимы крымнашем? Книга о людях, которые ищут Бога.
В психбольницу одного из городов попадает молодая пациентка, которая тут же заинтересовывает разочаровавшегося в жизни психиатра. Девушка пытается убедить его в том, что то, что она видела — настоящая правда, и даже приводит доказательства. Однако мужчина находится в сомнениях и пытается самостоятельно выяснить это. Но сможет ли он узнать, что же видела на самом деле его пациентка: галлюцинации или нечто, казалось бы, нереальное?
Книга Андрея Наугольного включает в себя прозу, стихи, эссе — как опубликованные при жизни автора, так и неизданные. Не претендуя на полноту охвата творческого наследия автора, книга, тем не менее, позволяет в полной мере оценить силу дарования поэта, прозаика, мыслителя, критика, нашего друга и собеседника — Андрея Наугольного. Книга издана при поддержке ВО Союза российских писателей. Благодарим за помощь А. Дудкина, Н. Писарчик, Г. Щекину. В книге использованы фото из архива Л. Новолодской.