Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки - [99]

Ну, отчего же и не помечтать, такие мечты не греховны и возможны и для нас, запоздалых по летам седовласых мечтателей.

Сегодня получил Катенькино письмо с извещением о направляющейся ко мне посылке с теплыми вещами. По получении ее немедленно напишу вам и, вероятно, освобожу вас от некоторых излишних своих заданий, данных вам в прежних письмах. Лишнего не стоит набирать и держать, надобно стараться обойтись необходимым, имеющимся в наличности. Здесь все так живут, как оседлые, так, в особенности, наша ссыльная братия. Продуктовая посылочка будет мне кстати, потому что продукты на исходе. В нее не забудьте положить старый календарик со святцами. У меня нет под руками их, и легко забыть дни именинников, как живых, так и усопших. Ну, дорогие, пока смолкаю дня на три – четыре, до получения посылки и нового по этому поводу письма к вам. Будьте все здравы и благополучны. Крепко целую и благословляю вас.

С.

№ 30. Отец Сергий – родным

Деревня Сорокино

17 (30) октября 1933 г.

†

Мои дорогие и возлюбленные.

Так и не судил Господь обрадовать себя и вас телеграммой, и приходится опять приниматься за письмо. На этот раз пишу под самым грустным впечатлением окончательно разбившихся надежд на скорое и близкое свидание со всеми вами. Сегодня, неожиданно для себя и других, я получил полный и решительный отказ в своем ходатайстве. Мне сказано категорически и лаконично: «Лебедев, вам в ходатайстве отказано, будете доживать здесь до срока и ходить, как обычно, на регистрацию…» Как громом поразило меня это сообщение, и я как-то машинально едва выкатился, не успев спросить о причинах отказа. Да едва ли это нужно, когда, как я уже предвидел раньше, на все имеется «свое усмотрение», в которое едва ли нашего брата и посвятят. Другие, провинциальные, священники получили освобождение, и только на меня пал жребий представлять собой исключение из общего правила. До очевидности ясен классовый подход. Не хотят пускать нашего брата в красную столицу, чего невозможно было бы сделать, освободив нас «досрочно» и «по поручительству». Поручительство обязывает к проживанию в месте поручителя. Не может же он брать под свою ответственность живущего в другом районе или городе порученного ему лица. Самый мудрый исход – и при наличности второй категории инвалидности без объяснения причин отказать в ходатайстве, вот и весь сказ. Итак, из 700–800 отпущенных с большими недожитыми сроками, немногие единицы, и в числе их я, оказались вне закона и благодати. Мои прегрешения оказались выше их.

Конечно, на все не наша человеческая, слабая и близорукая, но всесовершенная воля Божия, глубиною мудрости все строящая и полезное всем подающая. Значит, пока преждевременно и не полезно мое возвращение к вам, мои дорогие. От чего-нибудь и меня, и вас Господь охраняет, задерживая меня здесь. Трудно было бы сохранить свое «инкогнито» и полный затвор по приезде. Трудно было бы тому или другому из немалочисленных духовных чад отказать в приеме, если бы даже и пришлось выехать из Москвы. Вот вам и новое преступление, за которое придется отвечать уже не одному отцу, но и сыну. Ведь не напрасно стали бы трудиться и соседи, и великое множество подобных им, кому обязан я своей разлукой с вами. Ведь нужен же им материал, обеспечивающий их существование. Таким материалом, конечно, явится возвращение залетной птицы и слежка за нею. При желании что угодно можно заметить и возвести в большую степень преступления, и всему этому дана будет полная вера. Примеров без конца, что возвращавшиеся от нас снова должны были начинать повторение пройденного, но уже в другом месте и худших условиях. Но опять же главное при порядке поручительства – опасность этого повторения не только для одного, но и для другого, дорогого и близкого ему человека. Видимо, Сам Господь бережет Борю.

Худо ли, хорошо, по окончании срока отпустят самостоятельно и без поручительства. Если и не пустят в Москву, то определенно уже можно будет устроиться где-нибудь в провинции, чтобы доживать свой век подобно Борису Ивановичу и другим из нашего брата. И сердце будет покойно, что никого за собой не потянешь к ответу, как в эти не дожитые до срока 5½ месяцев. Время и здесь летит быстро и незаметно. Уже зима на дворе. Как-нибудь прокоротаю и ее. Одиночество не страшит. Молитва и книги со мною. Найду, чем бороться с унынием и тоской. Ведь не сладко мне было и в минувшие 2½ года. Немало кое-чего пришлось перенести, однако же ни единого дня Господь не оставлял меня без помощи. До осязательности я чувствовал над собою Его руку и помощь. И хотя сквозь слезы, но и в данную грустную минуту своего нового испытания все же твердо и бодро скажу: «Твори, Господи, волю Свою, Тебе виднее, что нам нужно и полезно. Сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим». Он посылает испытание нашего терпения, но Он же пошлет и силы для исполнения Его воли. Пошлет не только мне, но и вам. Одинаково всем нам грустно и тяжело еще полгода, а может быть, и больше (если не отпустят в срок) быть в разлуке.

Милая и дорогая наша страдалица мамочка пишет, что она очень соскучилась в долгой разлуке со мной. То же самое пишут сестры и брат. Едва ли нужно много распространяться на тему, сладко ли мне, одинокому, без вас. Вы, хотя и поворчите друг на друга, а все вместе, а вот у меня и ворчать некому, но и время, и душу отвести совершенно не с кем. Все чужие и чуждые души. И было немного [близких], да и последние разъехались. Благодарение Господу, ни в вине, ни в картах, ни в предосудительном знакомстве не искал я забвения в своих скорбях и безбедно существовал все это время. Надеюсь, что и впредь меня Господь не оставит, так как Он видит, что иной надежды у меня нет, и я не ищу ее ни в ком и ни в чем, кроме Него. Будущее от нас совершенно закрыто под бездонною глубиною слов Христовых: «претерпевый до конца спасется». Мы, часто и много учившие этому других, призваны в жизни осуществить на самих себе эти слова и не пытаться сходить со своего креста. Будет время, Сам Господь снимет с него, а пока будем пребывать на нем в полной покорности и послушании Господу.