Благословенный год. Том и Кэти - [16]

- Так оно и есть. У Макгуайров были большие неприятности.

- Простите. Вы их друг?

- В каком-то роде да. Однажды я выполнял для них кое-какую работу. Они мне доверяют.

Голос звучал печально, и Том подумал, что надо бы вернуться к разговору об осмотре дома изнутри. Затем мистер Берн откашлялся.

- Встретимся там через час? - предложил он.

Город еще почти спал, однако у Джеймса Берна сна не было ни в одном глазу. Невысокий, представительный, в пальто цвета хаки, перчатках и шелковом шарфе - шестидесятилетний мужчина, которому в кино дали бы роль банкира или политика. Он чопорно представился и пожал руки собравшимся в этот холодный день перед зданием полуразрушенной типографии так, словно они находились в офисе. Поначалу Кэти даже порадовалась, что он легко и непринужденно срывает объявление о продаже, но потом он снова заговорил о том, что помещение должно быть продано профессионально, возможно, с аукциона. Дом ускользал от них. Они как-то чувствовали, что он не собирается ничего рассказывать им о Макгуайрах, о том, что с ними произошло.

Они вошли в дом с замиранием сердца. В помещение, которое могло бы стать домом «Скарлет-Физер». Первым домом.

Вся центральная часть могла бы стать кухней: вот тут будет холодильник, здесь оборудуем уборную, душевую, а тут - кладовую. А в маленькой комнате они сделают офис для встреч с клиентами. Все оказалось именно так, как им хотелось. Помещение было сильно захламлено, возможно, никто другой не заметит его удобств. Кэти боялась, что сейчас несолидно захлопает в ладоши, как вдруг мистер Берн откашлялся. Казалось, он не одобрял ее возбуждения. Она знала, что должна уверить его в обратном.

- Все в порядке, Джеймс, я знаю, что этот дом пока не наш. Это только первый шаг в долгом путешествии. - И она тепло улыбнулась ему.

Они проговорили с этим человеком сорок пять минут, все время называя его мистером Берном. Он был им не знаком, вдвое старше их всех, однако она назвала его Джеймсом. Внезапно Кэти почувствовала, что отчаянно краснеет. Она понимала, почему так поступила: это было ее извечное желание не опускаться до уровня подчиненного, никогда не заискивать и не умолять. Но, возможно, сейчас она зашла слишком далеко. Кэти твердо взглянула ему в глаза, призывая не обижаться. Джеймс Берн улыбнулся ей.

- Это путешествие будет недолгим, Кэти. Макгуайры хотят как можно скорее сбыть этот дом с рук. Возможно, все случится быстрее, чем вы думаете.

Кэти не поехала домой. Ей не хотелось сидеть одной со своими сумбурными мыслями, однако было довольно мало мест, куда она хотела бы направиться. Тому и Марселле нужно было время, чтобы побыть вместе. Она не могла поехать в Полумесяц выслушивать детальное описание веселья в пабе, хотя ей страстно хотелось поделиться с родителями своей радостью. И в Окленде ей ехать совершенно не хотелось. В этом большом доме прямо сейчас разворачивалась война. Должно быть, эти странные дети с безразличными лицами и полным отсутствием уважения к собственности уже разнесли дом вдребезги. Она отлично знала, что рано или поздно ей с Нилом придется принять участие в их воспитании, но сейчас самым разумным было держаться подальше от Оклендса.

Должно быть, Ханна Митчелл обзванивает сейчас друзей, смеясь и охая, или жалуется мужу, что их дочь не звонит из своей Канады. Она, наверное, еще не обнаружила в холодильнике блюда с восхитительным цыпленком, овощами и десертами. Кэти знала, что Ханна никогда не поблагодарит ее. Она могла только надеяться, что свекровь оставит ее в покое.

Нет, неправда. Она надеялась, что Ханна Митчелл провалится в тартарары. Кэти жутко устала, ей нужно было пройтись и собраться с мыслями. Она обнаружила, что едет на юг, в направлении Дан-Логейра и моря. Она остановила машину, вышла и направилась по длинному пирсу, зябко ежась от ветра. Многие дублинцы, мучаясь от похмелья, утоляли жажду и поглощали поздний завтрак. Кэти улыбнулась про себя: должно быть, она самая заядлая трезвенница в этой компании - только полбокала шампанского в полночь. Даже ее мать, которая уверяла, что спиртного в рот не берет, выпила три бокала грога в новогоднюю ночь. И возможно, лучше даже не думать о том, сколько пинт пива выдул отец. На пирсе в этот час не было никого, кроме Кэти. Она была очень возбуждена: у нее будет свой бизнес, она станет владелицей того, что приведет ее к успеху. Первый раз с того самого момента, как она начала задумываться об этом, стало ясно, что это не просто мечта.

Они нарисуют логотип на борту фургона, название их фирмы появится на двери нового дома. Ничего вызывающего, кричащего, такого, что дисгармонировало бы с окружающим миром. Возможно, вывеска из кованого железа? Они с Томом уже решили, что двери покрасят в глубокий красный цвет. Но сейчас не время мечтать о таких мелочах, как замки и дверные ручки. Им придется пройти через многое, прежде чем они смогут позволить себе качественную отделку. Они не должны потерять бизнес еще до того, как он начался. Один из гостей на вечеринке Митчеллов был владельцем типографии: Кэти могла бы обратиться к нему с просьбой напечатать брошюры и визитки. Что ж, можно напомнить о своем существовании этому человеку и его на редкость общительной жене.