Благословение вечной любви - [9]

Этот вечер изорвал его нервы в клочья. Женщина, с которой он встретился сегодня, была так не похожа на ту милую, очаровательную девушку, которую он помнил… Речь шла о бессердечном создании, которое исчезло, не дав ему ни малейшего шанса оправдаться, оставив его страдать от нестерпимой боли. И то, как она вела себя с ним сегодня, не оставляло сомнений: она наслаждалась своим триумфом.

Любой здравомыслящий мужчина тут же отправил бы ее домой. Вместо этого Марио помешал ее отъезду, поддавшись инстинкту, которого и сам толком не понимал.

Из-за ее двери не доносилось ни звука. Марио подошел ближе, вскинув руку, чтобы постучать, но тут же снова уронил ее. Момент был неподходящим.

Вместо того чтобы пойти в свою комнату, Марио повернулся и спустился вниз, в сад, надеясь, что прогулка на ночном воздухе освежит его разум, избавив от царившей там неразберихи.

Наташа беспокойно мерила шагами комнату. После такого трудного дня она должна была рухнуть в кровать и тут же уснуть, но нервы напряглись до предела, и она боялась, что пролежит всю ночь без сна.

Марио обвинил ее в том, что она исчезла, не дав ему шанса оправдаться, и это задело ее за живое.

«Наверное, мне стоило дать ему возможность хоть что-то объяснить, – думала Наташа. – И почему я этого не сделала?»

«Потому что я – дочь своей матери, – зазвучал другой голос в ее сознании. – И я живу по ее указке: «Никогда не доверяй мужчине, от его объяснений тебе станет только больнее. Вообще никогда не давай ему второй шанс».

Она сбежала от Марио, потому что боялась услышать то, что он мог сказать. Думать о нем плохо было безопаснее. Но теперь, встретив его снова и осознав, как он страдал, Наташа терзалась из-за своего поступка.

– Нет, – сказала она себе. – Я не уступлю. Что сделано, то сделано. Все кончено.

Весь последний год Наташа страдала от бессонницы, поэтому нередко прибегала к помощи гомеопатического снотворного.

– Я не стану лежать без сна, беспокоясь о нем. Это – война.

Наташа проглотила две таблетки, но вместо того, чтобы лечь спать, вышла на несколько минут на свежий воздух. Огромное окно открывалось на балкон, и она любовалась узкой полоской сада, цветами, деревьями и раскинувшейся за ними рекой Адидже, сияющей в свете вечерних огней. Теперь Наташа могла с легкостью представить сцену на балконе и вообразить себя Джульеттой, вздыхающей по юноше, который взял в плен ее сердце прежде, чем она узнала, кем он был. Когда бедняжка осознала, что влюбилась во врага, было уже слишком поздно.

– Слишком поздно, – пробормотала Наташа. – Меньше всего мне хотелось снова встретиться с ним. «Марио, Марио, о, зачем же ты, Марио?» И надо же тебе было свалиться мне на голову сейчас, когда я так рассчитывала начать новую жизнь! «О, зачем ты это сделал, супостат?»

В волнении Наташа произнесла последние слова вслух. И, встревожившись еще больше, ушла с балкона, плотно закрыв за собой дверь.

На улице было тихо. Упавшая темнота скрыла Марио, стоявшего в одиночестве под деревьями. Он направился в сад, надеясь, что посмотрит на окно Наташи и немного света из ее номера успокоит его. То, чему он стал невольным свидетелем, ошеломило Марио, окончательно сбив с толку. Ее слова, произнесенные шепотом, казалось, слетели вниз, коснувшись его так мягко и тихо, что он всерьез засомневался, действительно ли их слышал.

Он не мог верить, хотя отчаянно этого хотел. Но это сулило бы ему опасность, горькое разочарование – то, чего он пообещал себе избегать любыми силами. Поэтому он отступил в тень и стоял вот так, не сводя глаз с ее окна, пока там не погас свет и его мир не окутала тьма.

Наутро ровно в девять Марио появился у сервированного к завтраку стола и нахмурился, увидев там одного только Джорджо.

– Где она? – настойчиво спросил Марио. – Я ведь сказал ей быть в девять часов!

– Сжалься! – взмолился Джорджо. – Всего несколько минут десятого. Она – не машина, а всего лишь очаровательная леди.

– Она – сотрудница, получающая высокое жалованье, и за это я ожидаю пунктуальности и повиновения. Будь добр, позвони ей в номер.

– Я звонил туда полчаса назад, – признался Джорджо. – Но ответа не последовало. Наверное, она не хочет с нами разговаривать.

Марио вспомнил женщину, которая предстала перед ним вчера, – великолепная, непринужденная, готовая в любую минуту бросить ему вызов. И все же под ее уверенной манерой держаться он ощущал нечто иное – тревогу, смущение. Потрясенный до глубины души, Марио изо всех сил старался не выдать Наташе свою слабость.

Но он ясно видел в ее глазах уязвимость, которую ощущал и сам. Значит, Наташа была встревожена не меньше его…

Он вспомнил, как стоял под ее балконом вчера вечером, наблюдая за ней и снова улавливая ее беспокойство, изо всех сил сопротивляясь порыву объясниться с ней. И вот теперь она снова исчезла…

Он выдернул из кармана мобильный, набрал номер ее комнаты и стал вслушиваться в гудок, остававшийся без ответа.

– Если бы речь шла о ком-то другом, я бы подумал, что он скрылся, не оплатив счет, – заметил Джорджо. – Но мы не берем с нее деньги за номер, так что у нее нет причины вот так исчезать.