Благородство поражения. Трагический герой в японской истории - [40]

Ёсицунэ стал теперь одиноким отверженным, от которого отвернулся двор и которого яростно преследовал его брат, устроивший самую крупную в истории Японии охоту на человека. После серии случаев, когда только чудом ему удалось бежать, Ёсицунэ удалось совершенно сбить преследователей со своего следа. Считалось, что он мог вернуться в Киото (что он и сделал на самом деле), и в городе был проведен повальный обыск; во многие храмы, где мог скрываться Ёсицунэ, были посланы военные отряды; военные гарнизоны во всех провинциях были подняты по тревоге, всем заставам были разосланы приказы хвататься за любую ниточку, которая могла бы привести к его местонахождению. Однако, Япония XII века с ее плохой системой коммуникаций и медлительным транспортом, была огромной страной, а сложная горная система делала ее идеальным местом для того, чтобы скрыться преследуемому беглецу, в особенности — такому, как Ёсицунэ, у кого должно было быть немало тайных доброжелателей.

Месяц за месяцем продолжалась великая охота. Даже будды и божества были привлечены к розыску: во многих храмах возносились молитвы о пленении Ёсицунэ, а по приказу из Камакура подобные же просьбы звучали и в молельнях синтоистского комплекса в Исэ. Однажды настоятель одного из храмов увидел во сне, что он встретил Ёсицунэ в восточной провинции Кодзукэ. Он надлежащим образом сообщил об этом, и специальная экспедиция была послана на место, однако на самом деле Ёсицунэ был неподалеку от Киото, в нескольких сотнях миль к западу. Желание Ёритомо выследить своего брата кажется маниакальным, а неудачи охоты приводили его в ярость. Он наверняка подозревал, что двор не выполняет своей части работы, и где-то год спустя написал в Киото бывшему императору нижеследующее:

Во всех частях страны [у Ёсицунэ] есть симпатизирующие ему люди и, вероятно, полумерами, действиями, не идущими от чистого сердца, мы не добьемся его пленения. Поэтому я намерен отправить отряд в количестве двадцати, или тридцати тысяч человек для тщательного прочесывания каждой горы, или храма в стране. Поскольку это может привести к некоторым нежелательным последствиям, я прошу двор, в том случае, если он знает какие-либо верные способы пленения [противника], сообщить [о них в Камакура].[189]

Бывший император, совершенно запуганный повелителем Камакура, ответил на эту плохо скрытую угрозу изданием дополнительных указов о розыске. И некоторое время спустя Ёсицунэ, поняв, что он больше не может оставаться в районе столицы, решил бежать в Осю, во владения «северных Фудзивара».

Относительно того, каким маршрутом добирался Ёсицунэ в своем опасном путешествии через центральные и восточные провинции (которые теперь были полностью под контролем Камакура) в отдаленную северо-восточную часть Японии, куда он прибыл в 1187 году, приблизительно через шесть месяцев пути, было много споров. Поскольку даже отчаянные поиски, предпринятые его братом, не открыли местонахождения героя, мы вряд ли сможем семь веков спустя обнаружить какие-либо точные указания на этот темный период его жизни. Вероятно, он получил значительную поддержку от монахов и монахов-воинов в храмах как рядом со столицей, так и вдоль своего маршрута — от тех людей, кто знал его в более счастливые дни и сочувствовал ему в несчастье. По легенде, и он, и его люди притворялись «горными монахами» (ямабуси), путешествующими по восточным провинциям для сбора средств на перестройку храма. Маршрут бегства на восток, традиционно приписываемый Ёсицунэ, идентичен тому, по которому века спустя шли пилигримы-аскеты из района Кумано, что к югу от столицы; многое из историй про времена бегства вполне могло быть изобретено этими монахами и рассказывалось ими во время их долгого пути. Возможно — это один из путей, которыми легенда о Ёсицунэ разошлась по Японии; этим, также, можно объяснить и маршрут, который приписывается ему в балладах.[190]

Наиболее знаменитое приключение во время бегства произошло у недавно построенной заставы Атака на побережье Японского моря, где Ёсицунэ лишь благодаря находчивости своего главного сподвижника — верного монаха Бэнкэя, едва избежал опознания и пленения. Эта история, вдохновившая авторов на создание двух лучших пьес в японской литературе: драмы театра Но XV века «Атака» и драмы театра Кабуки XIX века «Кандзинтё», или «Подписной лист», — разумеется, вымышлена. Хотя, она вполне могла основываться на реальных обстоятельствах, при которых Ёсицунэ был спасен людьми, которые узнали в нем лицо, «самое разыскиваемое в Японии», но испытывали к нему такую личную симпатию, такое чувство моно-но аварэ (очарования вещей), что были готовы рискнуть, но не предать его.

Драма, в которой сфокусированы некоторые главные черты последней стадии жизни Ёсицунэ, важна для исследования героического поражения. Различные варианты сходятся в общем освещении событий, хотя версия Кабуки более проработана, нежели пьеса Но. В «Атака» тремя основными действующими лицами являются: Бэнкэй, развязный воин-монах, господин Тогаси — важное лицо на службе у Ёритомо, назначенный охранять стратегически значимую заставу, и Ёсицунэ — изгой, за которым охотится вся Япония. Пьеса начинается в типичном стиле Но — сжатым описанием ситуации из уст Тогаси: