Благородство ни при чем - [91]

– Ты отлично справился с расследованием. Мои адвокаты уверяют, что Джек уже практически за решеткой.

Маркус закончил расследование два дня назад и написал отчет, в котором привел такие улики, что Джеку не отвертеться. Едва ли Джека Брансона посадят – такого рода преступники редко оказываются за решеткой, – но Маркус готов был биться об заклад, что все неправедно добытые Джеком деньги уйдут на оплату адвокатов и судебные издержки.

– И это принесло мне большое личное удовлетворение.

Взгляд Алекса вдруг стал серьезным. Он понимающе кивнул. Джек обидел Ронни, и по одной этой причине Маркус загнал бы его в угол, даже если бы Клайн прекратил финансировать расследование.

– Ты, случайно, не узнал, кто сообщил ему о прошлом Ронни? – спросил Алекс.

– Харрисон рассказал своей персональной помощнице. Джек знал, как подмазать колеса мельницы сплетен, и получил от нее нужные сведения. А уж сложить два и два – в этом он мастер. Эта способность всегда помогала ему найти лучшего покупателя для своей информации.

– Только зачем ему было компрометировать Ронни? – спросил Клайн.

Маркус глотнул еще шампанского.

– Он не доверял мне. Он сразу заподозрил, что я не тот, за кого себя выдаю. Сама мысль о том, чтобы «Клайн технолоджи» расширялась за счет инвестиций, не вязалась с тем, что он узнал о вашем деловом стиле.

Клайн нахмурился:

– Этот парень слишком прозорлив, но я все равно не понимаю, почему он стал наводить справки о Веронике.

– Он был ее начальником, и ему стало известно, что она работала в моей компании, а потом уволилась. Он, вероятно, заметил, что она не просила никого из «Си-ай-эс» дать ей рекомендации. Поэтому он решил, что тут есть повод для расследования.

Алекс кивнул:

– Шли разговоры о недружественном захвате «Хайпертона» после того, как Харрисон и Сент-Клер заключили сделку. Я не знаю, как Джек додумался, что к этому имел отношение «Си-ай-эс». Хотя он мог узнать, что яженат на дочери Харрисона. До остального додуматься не составило труда.

– Каковы бы ни были причины, он понял, что там что-то произошло, и стал выяснять подробности. – Еще не скоро сможет Маркус забыть отчаяние в глазах Ронни, когда он приехал к ней после ее увольнения.

– Похоже, Вероника пытается привлечь твое внимание.

Маркус от волнения не сразу понял, куда указывает Клайн. Ронни балансировала на стуле с лучистой улыбкой на губах, ее платье цвета слоновой кости изящно подчеркивало формы ее миниатюрного тела. Она была готова бросить букет.

После этого от Маркуса требовалось снять с нее подвязку и бросить ее в толпу, чтобы ее поймал какой-нибудь холостяк.

Ему не надо было напоминать об этом дважды. Ощутить ладонями ее затянутое в шелк бедро, пусть на краткое время, – вот оно, настоящее блаженство. Предвкушение операции с подвязкой заставило его пожалеть о том, что на нем смокинг, а не гавайка, которая более эффективно скрыла бы свидетельство неизбежного телесного возбуждения.

Он успел подойти к Ронни как раз в тот момент, когда она швырнула букет через плечо.

Эллисон поймала его с ошеломленным лицом. Джордж Клайн поспешил к ней и крепко обнял и поцеловал – так что ни у кого из присутствующих не осталось сомнений относительно характера отношений этих двоих.

И затем Маркус испытал не меньший шок при виде того, как Джордж надел Эллисон кольцо с бриллиантом на левую руку. Персональная помощница ударилась в счастливые слезы.

Маркус широко улыбался, когда повернулся лицом к своей хорошенькой жене. Он встал перед Ронни на колени – теперь она уже сидела на стуле, на котором только что стояла.

Улыбка ее растопила его сердце, и он забыл и об Эллисон, и об удачно разрешившейся любовной истории Джорджа Клайна.

– Готов?

Он скользнул руками под свадебное платье жены и нащупал атласную подвязку.

– Больше, чем ты думаешь.

Взгляд ее скользнул вниз – на область чуть пониже кушака – и снова вверх.

– Пожалуй, – сказала она, глядя ему в глаза.

Все стало размытым и мутным, когда он спускал подвязку с ее ноги, все ниже и ниже. К тому времени как он снял с нее туфельку и стащил подвязку через аккуратную сексапильную ступню, она уже часто дышала, и крики гостей, выражавших свое одобрение, смешались в глухой гул, с трудом проникая в одурманенный желанием мозг.

Он наклонился вперед и подарил ей поцелуй, полный обещания. Все скоро наступит. После того как он распрямится и швырнет эту вещицу через плечо. Ему было все равно, кто ее поймает.

Он и так долго ждал.

Маркус подхватил невесту на руки и понес из зала приемов. Мать его попыталась его остановить и спросить о чем-то, но он прошел мимо, пообещав потом позвонить.

Алекс присвистнул, и кто-то еще крикнул, что молодые ждут не дождутся, чтобы остаться наедине. Маркус не счел нужным возражать – его поступки говорили сами за себя.

Он нажал кнопку лифта. Молодец все же его мама, догадавшаяся зарезервировать номер в том же отеле, в котором устраивался прием. Это сэкономило время на переезд.

Наутро они уезжали в свадебное путешествие. Он вез Ронни в Париж. Франция ассоциировалась у нее с горькими переживаниями, и он хотел, чтобы их стерли другие – праздничные, светлые.