Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра - [300]
– Что?
– Да. Возможно, в мире моды. Не знаю, что именно, но я попробую.
Орланда недоверчиво смотрела на нее.
– Вы поможете мне, правда поможете?
– Да. – Кейси положила конверт и свою визитку на стол и встала. Все тело ныло. – Я попробую.
Орланда подошла к ней и обняла.
– О, благодарю вас, Кейси, благодарю вас.
Кейси тоже обняла ее, и слезы женщин смешались.
Ночь была темная, и луна на ущербе, то и дело скрывавшаяся за облаками, лила слабый свет. Роджер Кросс неслышно подошел к наполовину скрытой калитке в высокой стене вокруг Дома правительства и открыл ее своим ключом. Закрыв ее за собой, он быстро зашагал по дорожке, держась в тени. Подойдя к дому, он обошел его, двинулся к правому крылу, спустился на несколько ступенек и отомкнул другим ключом дверь в подвал.
Дверь открылась так же бесшумно. Возле нее стоял с винтовкой на изготовку часовой-гуркх.
– Пароль, сэр!
Кросс назвал его. Часовой отдал честь и отступил в сторону. В дальнем конце коридора Кросс постучал. Дверь открыл адъютант губернатора.
– Добрый вечер, суперинтендент.
– Надеюсь, не заставил вас ждать?
– Нет-нет, нисколько.
Офицер провел его через несколько сообщающихся подвальных помещений к толстой железной двери в коробке из бетона, грубом сооружении посреди большого основного подвала. Рядом располагались стеллажи винного погреба. Он достал очередной ключ и отпер дверь. Она была очень тяжелой. Кросс вошел один, затворил ее за собой и закрыл на щеколду. Теперь можно было расслабиться: здесь он в полной безопасности, вдалеке от любопытных глаз и ушей, в святая святых, комнате для самых секретных разговоров. Над возведением этой бетонированной комнаты и центра связи трудились доверенные офицеры Эс-ай, только из числа англичан, чтобы исключить возможность установки подслушивающих устройств противника. На случай, если что-то все же было установлено, все сооружение еженедельно проверяли эксперты из специального подразделения.
В углу стояла сложная система передающих устройств, посылавшая сигнал на шифровальное устройство, шифр которого раскрыть было невозможно, затем на комплекс антенн на крыше Дома правительства, а потом через стратосферу в Уайтхолл.
Кросс включил ее. Послышалось приятное гудение.
– Министра, пожалуйста. Это «Азиат Один». – Называть свою сверхсекретную кличку доставляло ему огромное удовольствие.
– Да, «Азиат Один».
– Среди встречавших этого шпиона, Брайана Квока, был Цу-янь.
– Ага! Значит, мы можем вычеркнуть его из списка.
– И того и другого, сэр. Они теперь изолированы. В субботу при пересечении границы был замечен тот самый беглец – Джозеф Юй.
– Проклятье! Вам лучше бы приставить к нему группу слежения. У нас есть кто-нибудь в их атомном центре в Синьцзяне?
– Нет, сэр. Однако я слышал, что через месяц в Кантоне с мистером Юем встречается Данросс.
– Ага, и что насчет Данросса?
– Он наш человек, но никогда не будет работать на нас.
– А что Синдерс?
– Он действовал хорошо. Я не считаю его неблагонадежным.
– Прекрасно. Что «Иванов»?
– Они ушли в полдень. Тело Суслева обнаружить не удалось: разбор развалин потребует не одну неделю. Боюсь, если мы и найдем его, то лишь по частям. Пламм тоже погиб, так что нам нужно продумать изменения в «Севрине».
– Это слишком хорошая схема, Роджер, чтобы от нее отказываться.
– Да, сэр. На той стороне, наверное, тоже так считают. Когда прибудет замена Суслеву, я выясню, что они замышляют, и тогда мы сможем составить новый план действий.
– Хорошо. Что насчет де Вилля?
– Его переводят в Торонто. Прошу поставить в известность канадскую конную полицию. Далее, об атомном авианосце: личный состав пять с половиной тысяч офицеров и матросов, водоизмещение восемьдесят три тысячи триста пятьдесят тонн, восемь реакторов, максимальная скорость шестьдесят два узла, сорок два самолета F-4 «Фантом» II, каждый из которых может нести ядерный заряд, два «Хок» Марк V. Интересно, что для защиты от атаки он располагает лишь батареей ракет «земля – воздух» на правом борту…
Кросс продолжал доклад, очень довольный собой. Ему нравилась его работа, нравилось быть и на той и на другой стороне. «На трех сторонах, – напомнил он себе. – Да, тройной агент, денег хоть отбавляй, и хотя ни та ни другая сторона полностью мне не доверяют, я им нужен, они молятся, чтобы я был на их стороне – а не на другой. Иногда просто поражаешься на себя», – с улыбкой подумал он.
Армстронг стоял, устало навалившись на стойку информационного бюро в здании терминала Кай-Так и смотрел на дверь. Настроение у него было препаршивое. Как обычно, вокруг сновали люди. К своему удивлению, он увидел, как вошел Питер Марлоу с Флер и двое их детей с куклами и маленькими сумочками в руках. Флер выглядела бледной и изможденной. Марлоу тоже. В обеих руках он нес чемоданы.
– Привет, Питер, – приветствовал его Армстронг.
– Привет, Роберт. Допоздна работаете.
– Да нет, я… э-э… только что проводил Мэри. Она улетела в отпуск в Англию на месяц. Добрый вечер, миссис Марлоу. Я так расстроился, когда узнал.
– О, благодарю вас, суперинтендент, я впо…
– Мы едем в Бинкок, – торжественно сообщила, перебивая мать, ее четырехлетняя дочка. – Это на
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Исторический роман американского писателя, положенный в основу популярного телесериала, рассказывает о судьбе английского моряка, который первым из своих соотечественников оказался в Японии.
Идет Вторая мировая война, но здесь, в японском лагере для военнопленных, не слышны звуки битвы. Здесь офицеры и солдаты ведут собственную войну за выживание в нечеловеческих условиях. Кинг, американский капрал, стремится к доминированию и над пленниками, и над захватчиками. Его оружие – это бесстрашие и великолепное знание человеческих слабостей. Он готов использовать любую возможность, чтобы расширить свою власть и развратить или уничтожить любого, кто стоит на его пути. Кинг перепродает ценные предметы пленников охранникам лагеря за деньги, на которые можно купить контрабандную еду.
Япония. 1862 год. Наследник великолепного Благородного Дома, развернувшего свою деятельность в Стране восходящего солнца… Прямой потомок первого сёгуна Торанаги, сражающегося за то, чтобы его страна преодолела средневековые традиции и вступила в современную эпоху… Красивая молодая француженка, которая разрывается между честолюбием и любовью… Их жизни переплетаются на экзотической земле, вновь открытой для иностранцев – гайдзинов. Их страсти смешиваются с желаниями монархов и дипломатов, убийц, куртизанок и шпионов.«Гайдзин» – один из романов, рассказывающих о прошлом Благородного Дома Струанов.
Исторический роман американского писателя, положенный в основу популярного телесериала, рассказывает о судьбе английского моряка, который первым из своих соотечественников оказался в Японии.
Роман известного американского писателя переносит нас в Гонконг 1960-х годов, повествуя об одной полной событий и приключений неделе из жизни колонии Её Величества. Финансовые битвы, кровавые преступления, природные катаклизмы и ещё много чего вместили в себя несколько бурных дней.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Жизнь трех поколений английской семьи, описанная с любовью и теплотой, яркие характеры героев, увлекательный сюжет, в основе которого — тайна, сама атмосфера этой жизни, лирическая тональность повествования, — все это сделало роман известной писательницы Розамунды Пилчер бестселлером, полюбившимся читателям многих стран.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.