Благородная воровка - [68]

Кит воплощала всё то, чего ему не хватало, чего он подспудно все эти годы страстно желал. Не просто женщина, а именно она – милая, особенная, весёлая и улыбающаяся фея с озорными речами, сумасбродством, холодной головой, безумным и опасным призванием. 

И её место было в его объятиях, в его жизни. Он почувствовал это в её поцелуе, и сердце его утверждало то же самое. Тело трепетало этим знанием. Как трепетало и её тело – в его руках. 

Но она его отвергла. Отказывала ему снова и снова. 

Как она могла, когда её тело льнуло к нему с таким сладостным пылом, а руки обвивались вокруг его шеи с таким любовным жаром. Их губы соединились как встретившиеся впервые две половинки восхитительного целого. Нет… 

«Да!», – с нежностью подумал он. В начале с её стороны чувствовалась нерешительность. Он вспомнил её дрожь, когда накрыл её губы своим ртом. Она колебалась, словно пытаясь решить, что ей думать о его мужском посягательстве и как с ним разобраться. 

Конечно, всё дело в неуверенности. Как он мог забыть? Он с такой мукой осознавал её отклик, с одной стороны, ликуя в восторге от того, что сжимает её в объятьях, с другой – опасаясь, что она его отвергнет. 

Он вспомнил вспышку радости, когда Кит впервые робко ответила объятием на его объятия. А потом неожиданно поцеловала его с таким неуклюжим рвением и искренним удовольствием, что пали все оковы, которыми он все эти годы защищал своё сердце. 

Но она сказала, что не хочет его. Я не для таких, как вы. 

Девушка скользит по краю пропасти, отказываясь от него. 

Чувствуя себя измочаленным, словно он сделал дюжину рейсов до Мендосы[25], Хьюго незаметно покинул здание оперы. Ночь выдалась сырая, ненастная, и, поскольку это совпадало с его настроением, он решил прогуляться до дома пешком. 

Его шаги эхом отдавались на пустынных стылых улицах. Он шёл тёмным переулком и услышал лёгкое крадущееся шарканье. И осознал, что будет только рад встретить разбойников. Настоящая драка – вот что ему сейчас нужно. 

Чёрт побери, почему Кит ему отказала? 

Она вроде не получала других предложений. И Хьюго точно знал, что не существовало никаких алмазных шахт. 

Он ведь даже не просил её о любви. Только выйти за него замуж. 

И тут ему вспомнились собственные слова, первое в жизни предложение руки и сердца. Если вам нужны деньги – можете не беспокоиться, у меня много денег. 

Он прислонился к ближайшей ограде и застонал. Как чувственно! Как деликатно! Какие чудесные, проникновенные слова, пронизанные романтикой. Я очень богат. Выходите за меня. 

Он как будто предложил её купить. Естественно, Кит дала ему отставку – ему, с его деньгами и проклятой кровью торговцев. 

Но он-то думал, что может этим её прельстить. После того, как она снова и снова рисковала своей жизнью ради сокровищ: чёрные жемчуга Пеннингтонов, бриллианты Алкорна, изумруды Грантли и вот теперь Бронзино Бракборна. 

Так почему же ей не выйти за него замуж по той же причине? 

Хьюго снова с трудом сдержал громкий стон. 

Его новый роскошный дом забит всеми прекрасными и элегантными вещами, которые только можно найти за деньги. Пустой. Холодный выставочный зал его богатства. Он вдруг понял, что и жизнь его была так же пуста. Дом, деньги – этого недостаточно. 

Кит говорила о домашнем очаге. О любви и семье, собирающейся возле камина. Вот что ему нужно. Ему нужна она. Нужно, чтобы она наполнила его жизнь и его дом, наполнила их смехом и проказами… и детьми. 

Ему было просто отчаянно необходимо, чтобы она принадлежала ему. И ей не обязательно его любить – так много он не просит, только чтобы оставалась с ним до конца дней. Была бы рядом, позволила ему оберегать себя, обнимать по ночам, спать рядом в одной постели, родила бы ему детей и подарила им свою любовь. И научила бы их смеяться. 

Всё-таки это, наверное, лучше, чем виселица за воровство! Надо только как-то её убедить. 

Вот упрямая девчонка! Но он найдёт способ её защитить. Она может отказать ему, но не способна помешать следовать его инстинктам. А его инстинкт требовал защищать её, вне зависимости от её желаний. 

Она может отказываться от его денег, но он будет использовать их и все находящиеся в его расположении ресурсы, чтобы заслонить её от самых страшных последствий собственной глупости. Он направился домой, где, устроившись за своим столом в кабинете, начал писать письмо капитану Патчетту. 

– Кит, дорогая, ты уверена, что хочешь попасть на этот загородный приём? – спросила Роуз Синглтон. – Тебе это пойдёт на пользу, а то ты, позволь заметить, выглядишь сейчас немного бледной. Моцион и свежий морской воздух вернут румянец твоим щёчкам. И всё-таки необходимо отметить, что большая часть гостей будет порядком старше тебя – не думаю, что там соберётся молодёжь. Что-то вроде встречи семьи и старых друзей, а не один из этих франтоватых светских вечеров, к которым ты привыкла. 

Кит улыбнулась: 

– О, я не против. На самом деле, было бы очень приятно сменить обстановку. Но вы уверены, что ваши друзья будут рады, если я останусь? 

Роуз рассмеялась: 

– Ну конечно! Они полюбят тебя. Джулия Марсден – моя подруга детства, мы вместе учились в одной семинарии в Бате. А сэр Уильям Марсден просто душка! Он дружил с твоим отцом, так что для нашей семьи он просто Билли Марсден – мы росли вместе.