Блад: глубина неба - [10]

Похоже, он всё-таки ненадолго задремал, а когда вновь открыл глаза, увидел тёмное вечернее небо, усыпанное звёздами.

— О, очухался! — над ним склонилось странное существо, которое Шентэл сперва принял за куклу с головой младенца и карикатурным лицом взрослого мужчины.

Голос у человечка тоже был словно кукольный: пронзительный, высокий, как будто механический. Мальчишка попытался встать, но в глазах резко потемнело, а голова вновь пошла кругом, и ему удалось лишь сесть. Он покачивался на открытой повозке, прицепленной к крытой кибитке. Впереди вереницей ехали ещё несколько таких же, кибиток с полукруглым верхом из прочной материи. Рядом плелась привязанная к борту Полночь, вокруг по-прежнему колыхались травы необозримого поля. Подле Шентэла стояло кукольное существо: ростом с пятилетнего ребёнка, но ребёнком оно явно не было. В руках лысый человечек держал томик «Естественных наук», казавшийся в сравнении с его фигуркой гигантским.

— Что таращишься? Смотри, пешком потащишься! — грубо бросил мужичок, но в голосе его не было злости. — Ты сейчас среди друзей, возьми флягу и попей!

Шентэл нащупал рядом с собой флягу, на которую указал карлик, и с жадностью выпил почти всю.

— Где я? — спросил, утирая рукавом губы.

— Я ж сказал: среди друзей! А ты сам, красавчик, чей?

Карлик говорил очень странно: мало того, что в рифму, так ещё и любую его фразу сопровождала яркая мимика с резкими телодвижениями. Вот и сейчас брови поползли на высокий лоб, а уголок рта уехал к уху, изображая кривую улыбку. Мужичок раскинул руки и поставил одну ногу на пятку, отклячив зад, словно собрался танцевать какой-то старинный танец.

— Да ладно тебе, дядька Ник, отстань от него! — из сгущающихся сумерек к повозке выехала девчонка лет шестнадцати на статном жеребце. — Твои рифмы всех раздражают! — она рассмеялась, и чёрные кудряшки вокруг её лица запрыгали, словно пружинки.

— Меня Кэсси зовут. Кассандра. Я наездница, выполняю всякие трюки на лошадях в цирке. Там, — девчонка махнула рукой вперёд, — остальная наша труппа. А ты кто?

— Можешь соврать! — тут же вклинился карлик, расплывшись в подбадривающей улыбке, от которой всё его маленькое лицо покрылось морщинами и стало похоже на грецкий орех. — Нам наплевать, кто ты есть, просто нужно как-то к тебе обращаться.

— Блад, — ответил мальчишка. — Так вы — бродячий цирк? Ничего себе!

Кэсси снисходительно хмыкнула:

— Что, никогда не встречал циркачей?

— Так близко — не доводилось, — признался Шентэл.

— То-то на меня уставился, как на диво, — ввернул Ник.

Телега внезапно остановилась, и карлик покачнулся, чуть не вывалившись за борт.

— Эй, у руля! — пронзительно крикнул он куда-то вперёд. — Давайте-ка нежнее! Я чуть не брякнулся кверху пятками!

— Да тебе-то уж невысоко и падать, Книксен! — шутливо ответили ему совсем рядом: небольшой караван из повозок замыкался в кольцо.

Первой кибиткой правил худой мужчина средних лет. Его козлиная бородка была заплетена в косицу, как и длинные чёрные волосы, в одном ухе позвякивала гроздь разномастных серёжек, а кошачий разрез глаз был точно такой, как у Кэсси. «Отец», — сразу понял Шентэл.

— Это Мардуарру, мой отец, — подтвердила его догадку Кассандра.

— Э-э-э… — замешкался мальчишка. «Морду-что?!» — так и чесался язык переспросить.

— Можешь называть просто Мар, — подмигнул мужчина.

— Блад.

— Куда путь держал, Блад? Пока не рухнул посреди поля.

— К морю, сэр.

Трое его собеседников переглянулись, а потом рассмеялись. Громче всех расхохатывал Ник, и его смех напоминал вопли чаек.

— Не, вы слышали это: «сэр»?! — утирая слёзы, выдавил карлик.

— Ладно вам, — вмешалась Кэсси, — вы совсем дурные, Блад уже подумал, что у нас не цирк, а тайный клуб душевнобольных! Просто к нам никогда так не обращаются, — пояснила она мальчишке, — больше называют по профессии или по имени, но не «сэр». Много чести. — Кассандра завела своего жеребца в круг, образованный повозками, и спешилась. — Поможешь мне распрячь других лошадей, Блад? Мы тоже едем в сторону моря, могли бы подвезти тебя.

— Но только если будешь мил да любезен, да в деле полезен! — тут же ввернул карлик.

— По пути у нас много мелких городков, в которых ждут наших ночных представлений. Что скажешь: ты с нами?

Шентэл всё равно не знал дороги к морю, у него не было ни денег, ни еды, ни воды, а конный путь даже напрямик займёт не один день. Конечно, он согласился! Ведь грубоватые, весёлые и немного странные циркачи уже успели ему понравиться.

В труппе была и мать Кассандры: статная, тоже смоляноволосая, как и Кэсси с Маром. В ночном полумраке, освещённом лишь керосиновыми фонарями, развешанными на повозках, её горбоносый профиль, накрашенные чёрным глаза и унизанные золотом изящные запястья производили неизгладимое впечатление.

— Иштар, моя мама, — представила её Кэсси.

— Негодная девица, — низким грудным голосом пророкотала женщина, легонько шлёпнув дочь по плечу (звон множества тонких браслетов сопровождал каждое её движение), — могла бы и приврать, что я твоя сестра. Младшая! — она лукаво подмигнула Шентэлу и кокетливо захихикала, словно рассыпала стеклянные бусины по мраморному полу.