Блабериды - [68]

Комментарии под статьей были предсказуемы.

«Вот мразь».

«А сам-то не блаберид?»

«Читать противно».

«Кто он такой, чтобы судить обо мне и моем сочувствии???!!! Я скорблю так, как считаю нужным»

«Пропиарился, блин».

«А не он ли кинул алмазовских дольщиков? Как говорится, чья бы корова мычала…»

«Подсадной тролль, чтобы отвлечь внимание от проблемы».

«Да всё понятно. Сидит на крючке у следственного комитета и пишет чушь, чтобы оправдать бездействие властей. Молодец. Может, твои хозяева вспомнят о тебе. Может, отделаешься условкой. В общем, молодец, Серёжа. Отработал копеечку».

Алик возник позади меня.

— Слушай, у тебя же есть телефон этого перца? Давай позвоним ему. Смотри, у «Города» уже за 500 комментариев перевалило. Нам нужно такое же замутить. Спровоцируй его, пусть ещё ляпнет что-нибудь.

Провоцировать Братерского не пришлось. Он повторил свой комментарий почти дословно.

— Сергей Михайлович, я отчасти понимаю вашу позицию, — сказал я. — Но в день трагедии, если честно, звучит не совсем однозначно. Дело не в смысле сказанного. Ваши слова легко вырвать из контекста.

— Максим, вы попросили комментарий, я его дал. Я доверяю вашему журналистскому чутью. Если он необходим вам публикации, можете использовать.

На паях с Ариной мы подготовили статью, в которой среди прочих спикеров фигурировали Христов и Братерский: первый выражал соболезнования родственникам и призывал детально разобраться в произошедшем, второй советовал наиболее горячим ораторам сохранить свой задор для дальнейшей борьбы. Я разнёс комментарии по разным частям текста и предварил цитату Братерского абзацем, который смягчал смысл сказанного. Я написал, что иногда действия важнее слов, а молчание не всегда означает равнодушие.

Гриша впоследствии мой абзац удалил, а комментарий Братерского поставил сразу за цитатой Христова, будто они вели заочной спор.

Я психанул и написал Грише, чтобы он вернул авторский вариант. Он возразил, что удаленный абзац выражал моё личное мнение, которое в данной статье было неуместно.

Гриша всегда был высокомерен и придирчив, и порой меня задевала редактура собственных статей, особенно заголовков. Но раньше он был хотя бы принципиален и не кромсал статьи из стремления подогреть комментаторов.

Я залез в админку, исправил свою авторскую подпись на псевдоним, потом подумал и вернул как было.

В тот вторник мы все очень устали. Под вечер Гриша переслал мне официальный ответ от Министерства экологии на мой запрос о «Заре». Ответ был краток:

«Сообщаем Вам, что на указанных Вами территориях объекты, представляющие радиационную, химическую или иную опасность отсутствуют. Информация о наличии вблизи поселка Филино зон радиоактивного загрязнения отсутствует. Согласно результатам исследований грунта, воды и образцов древесины в предыдущие годы радиационный фон в Нечаевском районе соответствует нормативам. Других сведений об источниках радиационного загрязнения Министерство экологии не располагает».

* * *

После вчерашнего шока мы сидели на планерке, как с похмелья. Алика не было, но казалось, что он был. Мы старались не разочаровать его призрак.

Мы долго обсуждали рухнувший дом на улице Коммунаров, свои ошибки и достижения. Ещё дольше мы разрабатывали план действий. Мне поручили подготовить инструкцию, как не допустить взрыва бытового газа.

Самую острую тему принесла Неля, которая всё ещё соревновалась сама с собой, жалея об упущенной вчера возможности посетить место трагедии.

— Сегодня утром к сестре пришли газовики, — она сделала жест, обозначающий кавычки, — сказали, что в городе объявлено чрезвычайное положение, у всех проверяют газовое оборудование, а потом предложили ей купить какой-то защитный сенсор за 17 тысяч рублей.

— Отлично, пиши, — одобрил Гриша, который тоже был как с похмелья. — Спроси у настоящих газовиков, как выглядит их сотрудник.

Неля кивнула и ещё долго тарахтела о своих планах. Ей хотелось монополизировать тему, а я бы с удовольствием поменялся с ней местами за право забыть тот страшный вой. Этот вой теперь появлялся в моих ушах каждый раз, когда мы говорили о разрушенном доме.

Потом перешли к другим темам. Какого-то бедолагу-риэлтора сильно избили в центре города, когда он возвращался домой в полвторого ночи. Мы не могли определиться, делать ли из этого сообщение или что-то более крупное. Думать никому не хотелось, и незримый Алик думал за нас.

— Если бы он был медийным, — рассуждал Виктор Петрович. — Помните, тогда у нас взгрели актера сериального…

— Вот если бы он копыта отбросил… — начал Борис.

— Если бы он копыта отбросил, было бы замечательно, — согласился Гриша. — А что врачи говорят?

— Ну, госпитализирован в стационар, травмы лица, вывих челюсти, рука сломана, — вяло отозвалась Неля. — Я сегодня на взрыве целый день. Следаки обещали дать предварительную информацию. Ну это стопроцентно взрыв газа.

— Ладно, долго мы уже, — вздохнул Мостовой. — Боря, пиши об этом овоще-риэлторе три абзаца. Дать всё равно надо. Хорошо бы запись с камер найти. И следите, по какой статье дело возбудят.

— Ой, да по 112-ой, — Нелю раздражало, что мы так долго обсуждаем нелепый инцидент, весь интерес которого связан лишь с местом события — недалеко от входа в театр.