Бизнес-ланч для Серого Волка - [3]

– А как же Владимир Владимирович? – икнула Аксинья.

– А что с ним будет-то? Ребенка я не отнимаю. Саша пошел в первый класс и волен видеться с отцом, когда хочет и сколько хочет... К моей личной жизни это не имеет никакого отношения. А я теперь живу со своим инструктором! – гордо заявила Нина.

– И чему он инструктирует?

– Как правильно сформировать свое тело. Но мне он делает то, что я и хотела.

– Не будем вдаваться в подробности, – слегка осадила ее Аксинья.

Итак, в данный момент ее подруга Нина жила с инструктором по фитнесу Арнольдом. Последний, конечно, оказался красив и статен, но разговаривать умел только на тему мышечных волокон, преимуществ белковой диеты и о том, что человек обязан содержать себя в хорошей физической форме. Поскольку этими своими речами Арнольд наводил на всех жуткую скуку, Нина его на встречу с друзьями не брала, за глаза называя инструктора «мальчиком для спальни» или «моим тренажером».

Аксинью просто выворачивало от такого цинизма, но она, чтобы не ссориться с единственной подругой, сдерживала себя.

Сама же Ася в отношениях с мужчинами совсем не была прагматиком, не могла ничего просчитать наперед, никогда ничего ни от кого не требовала. Жила исключительно эмоциями и импульсами. В простонародье про таких женщин говорят «дура-баба». А подруга Нина неоднократно повторяла: «Ты совсем не умеешь выбирать мужиков».

– Если бы все стали такие, как ты, то чувства вообще бы вымерли, как динозавры! – не соглашалась Аксинья.

– Какие чувства?! Тебе сколько лет?! Ты еще, наверное, в Деда Мороза веришь! – смеялась Нина.

– Да, верю! – округляла голубые большие глаза Аксинья.

– О господи! – выдыхала Нина, оставляя Асю в покое, чего та и добивалась.

Глава 2

С молодости она считалась особой серьезной и очень занятой. Ровесники ей казались неинтересными и глуповатыми. А знакомые мужчины постарше были все женаты, и заводить с ними романы Аксинье не позволяли, по ее словам, «совесть, внутренний стержень и взгляды на жизнь».

Так она в студенческие годы не сошлась ни с кем, хотя к солидным мужчинам ее словно примагничивало. Они были умны, всепонимающи, от них веяло силой, спокойствием и защитой от всех невзгод. Так Асе, во всяком случае, казалось, наверное, из-за того, что не хватило ей в жизни отца, а вот забот хватило выше крыши.

После института Аксинья несколько раз возвращалась к мысли, чтобы присмотреть себе надежного, умудренного опытом спутника. Но вскоре с ужасом поняла, что попала совсем не в ту среду, где можно поймать семейное счастье. Ее окружали свободомыслящие, эмоциональные и странноватые художники. Мужчины шестидесяти лет ходили в оранжевых штанах и клетчатых шарфах, декларировали открытые браки и преспокойно заводили молодых любовниц, не смущаясь живых жен. Для них переспать с новой барышней было все равно что выпить чашку «кофию», как поется в популярной песне. Беспутство прикрывалось благой идеей – творцам, мол, нужны музы для вдохновения.

Асю свободные отношения ужасно шокировали, поэтому в своем кругу она тоже никого не присмотрела для семейного союза.

– Хоть бы любовника завела! – фыркала несносная Нинка.

– Что значит завела? Заводят собаку, а тараканы, например, сами заводятся. А любовник от слова «любовь»! Вот ее-то и ждем-с.

– Ты еще и в любовь веришь? – прищурилась подруга. И в ее устах это прозвучало так, что в любовь верить было еще глупее, чем в Деда Мороза.

– А как без нее-то?! Нельзя же одним расчетом...

– Вот я живу расчетом и все получаю и от жизни, и от людей! И сама в «шоколаде»!

– Ты духовно бедна...

– Ты мне еще проповедь прочитай! Я-то в полном порядке! А вот ты бы задумалась! С твоимито данными сидеть в девках – стыд и позор!

– Не повезло, – отводила глаза Аксинья. – Да и характер у меня не сахар.

Но и для Аси засветило солнце. Выпало ей однажды счастье, нежданное и негаданное...

А началось все с несчастного случая – она поскользнулась и сломала ключицу. В травматологическом отделении Ася попала в нежные и в то же время сильные руки, а красивые глаза на серьезном лице довершили дело. Да и специальность очень солидная – хирург, не то что легкомысленные художнички из артели «Фауст».

А как он был заботлив с ней!

– Как себя чувствуете?.. У вас ничего не болит?.. Какие у вас грустные глаза... У вас ничего не случилось?.. А что вы делаете сегодня вечером?.. А не могу ли я проводить вас?

«А почему бы и нет?» – ответила она сначала мысленно, затем вслух.

Дима, так его звали, вернее, Дмитрий Анатольевич, оказался умным, приятным в общении, притягательно-сексуальным и... женатым.

Да, после тридцати Асе пришлось изменить своим принципам. Во-первых, биологические часы стали наводить настоящую панику, что она так и останется одна. А во-вторых, давление подруги Нины дало-таки плоды...

Пустая трехкомнатная квартира, мягкий диван, бутылка дорогого шампанского, красивые умные глаза, сильные руки хирурга и монолог, полный выстраданных фраз:

– Я с женой уже восемнадцать лет. Любовь наша давно угасла, нас объединяют дети и совместное имущество. Она давно перестала понимать меня, чувствовать... Приходишь поздно после тяжелого операционного дня. Руки словно свинцом налиты, глаза слезятся от напряжения... А дома ждет холодный ужин – это в лучшем случае – и спящая, отвернувшаяся к стенке мадам.