Бизнес-блюз - [59]

– Человеку свойственно себя оправдывать.

– С возрастом это проходит.

Он замолчал, а я напомнил, что мы ждем его к двум часам, попрощался и спустился в гараж.

То, что Макарыч с радостью согласился нам помогать, еще ничего не значило. Обычно болтливые и пафосные люди на поверку оказываются мыльными пузырями. Он может не прийти, а потом придумать какую-нибудь отговорку.

Похоже на улице потеплело, исчезла морозная дымка, снег стал грязным. Дворник у ворот движениями сеятеля разбрасывал соль. Мне кажется, что он запомнил подачку и теперь специально меня поджидает.

Я немного опоздал. Девчонки уже открыли фирму, Вероника у компьютера густо мазала пухлые губы помадой цвета спелого помидора, по залу рывками передвигался отец Кирилла.

– Ну что же вы опаздываете! – истерично крикнул он, завидев меня. – Давайте быстрей, пока не поздно.

Я попросил его отдать деньги Веронике, чтобы она пересчитала их на купюросчетной машинке. Когда она подтвердила сумму, я написал на бумаге, что получил от такого-то сумму в сто сорок тысяч рублей и претензий к своему бывшему работнику и его поручителям не имею. Потом я достал из портфеля их расписки и отдал смущенному папе.

– Вы точно знаете, что теперь его оставят в покое? – подозрительно спросил он.

– Абсолютно точно, у нас все под контролем. Успокойтесь.

– Я хочу, чтобы вы подали сигнал при мне, – не унимался он.

Я позвонил Спарыкину. Тот долго не брал трубку, наконец, подал признаки жизни.

– Деньги от Кирилла получены, – сказал я. – На него можно закрывать дело.

– Так не получится, – сонно возразил полковник. – На одного дело закрыть невозможно. Дело или закрывается на обоих, или отдается в следствие. Я не вижу способа оставить одного в покое, а второго держать под прессом. Они оба подозреваемые.

– Но ведь Кирилл уже рассчитался!

– Ну и что. Он преступник. Давай выбивать бабки из второго, потом позвоним нашим парням. Время еще есть.

– Что они говорят? – громко и испуганно спросил отец Кирилла.

Я жестом попросил его заткнуться.

– Мы человеку обещали, что, как только получим бабьё, сразу порвем все бумаги.

– Че пристал. Я не против. Позвоню парням в УВД, дам отбой. А с того, со второго, похоже, и брать нечего. Устроим его на работу к своим ребятам, а зарплату будем сами получать по расписке. Только штуку на жратву оставим. Ты этого деятеля успокой, а второму пока ничего говорить не будем. Пусть ссыт. Как продаст корову и телевизор, так перестанем таскать.

– Договорились.

– Что они говорят? – опять заволновался отец Кирилла, когда я положил трубку.

– Вначале не хотели закрывать дело, думали подождать, пока второй не рассчитается. Но я их убедил. Успокойтесь, вашего сынка больше дергать не будут.

– Спасибо вам огромное, – недоверчиво произнес он.

– Раньше надо было за сыном смотреть, тогда бы не пришлось здесь свиристеть.

– Это понятно, – он собрал со стола клочки изорванной расписки, сложил в карман и, ссутулившись, пошел к выходу.

Вот и отлично. Основная часть денег у нас. Мы одержали победу. Только она почему-то не радует.

Больше мне здесь делать было нечего. Я взял деньги, выждал паузу, чтобы отец Кирилла успел завести машину и свалить, и тоже направился к дверям. До Нового Года три дня. По лестнице метались люди, блестя разноцветными свертками. Я уже спустился на первый этаж, потом принял решение и вернулся.

Думаю, что Чебоксаров меня не осудит.

Я завел Веронику в кабинет, достал из портфеля деньги, отсчитал пять тысяч и вручил ей за преданность. Она не ожидала и чуть не разрыдалась от счастья. Какой это кайф, делать добрые дела! Завидую Богу.

Интимность момента нарушил молодой и пытливый мент – Федя. Он ворвался в комнату, мельком взглянул на меня, увидел покрасневшие набухшие глаза Вероники, потом, как любой нормальный мужчина, уставился на ее грудь. Он, наверное, что-то там подумал.

– Ты как здесь оказался? – вырвалось у меня.

– Я там уже все закончил. В том смысле, что изучать материал. Сейчас мне осталось познакомиться с местной техникой. Вероника вышла, прижимая к груди деньги.

– Ну, и что скажешь?

– Нам нужна единая сеть, – он так и сказал: «нам». – Один гигантский сервер и толковая прога. Я один не справлюсь. Нужен помощник и аванс.

– Скоро Новый Год, – догадался я. Близость праздника объясняла его рвение.

– Вот именно. Кое-какие машины давно пора менять. Что мы имеем? Три мертвых кулера. Один Аладдин уже на подходе и два других не за горами. Почти все писюки глюкавые. Правда, все моны – гнусмасы, и даже два на очко, но зато клавы, флопики и сидюки – пенсионеры. Софт – ботва! Две машины – рикши. Пару асусовских четвертых пеньков нам бы не помешали. Короче, я один не справлюсь.

Я насторожился, услышав знакомые слова.

– Пару чего?

– Пару «асусов». «Асустек» – фирма производитель, один из лидеров в производстве матерей, видях и сидюков.

– Каких матерей?

– Ну, материнских плат. Это терминология такая.

– Феня что ли?

– Угу. Компьютерная.

– Теперь переведи. Что за пеньки?

– «Пентиум». В общем, я сказал, что не мешало бы прикупить пару компьютеров пентиум четыре, на платформе «Асустек».

– Теперь ясно.

Я помнил, что именно такие непонятные слова встречались в записях Виталика на Лениных рисунках. Оказывается, это всего лишь рабочие записи, а я то возомнил какую-то шифрограмму.