Битый лед - [20]
На хвостовой части белокрылого красавца эмблема: круг, в верхней части которого белая медведица, а в нижней — три пингвина и «крылышки». По кругу бегут красные буквы: «Полярная авиация». Неподалеку от самолета карта. На ней алые линии пересекают сетку меридианов: Новая Земля, остров Врангеля, бухта Провидения, Северный полюс. Рейсы отваги, врезанные в бетон.
Возвращаемся. Стрелков уже на крыльце.
— Не опоздали, Виктор Андреевич? — беспокоится водитель.
— На три с половиной минуты, — невозмутимо отвечает Стрелков.
Обратный путь до порта кажется совсем коротким.
На судне я узнаю, что на завтрашний день капитан планирует выезд экипажа на природу. По этому поводу на шлюпочной палубе мотористы колдуют над катером. Будем ловить рыбу, собирать ягоды, грибы. Красота! Тем более что мне спешить некуда. «Камчатку» грузят металлоломом, на складе Вторчермета вышел из строя кран, и починят его не раньше, как дня через два. Так уверил меня диспетчер, а диспетчеры знают все…
Вечер включил якорные огни на судах, зажег в порту прожектора. Ток Билибинской атомной электростанции побежал по проводам поселка.
Я только успел раздеться, как прибегает вахтенный:
— С «Камчатки» передали: они через 40 минут снимаются на Певек!
Бегу на «Камчатку». Оказывается, кран на складе Вторчермета починили. Зато сломалась машина, которая из пустых бочек делает металлолом. Капитан плюнул и решил дальнейших поломок не ждать. На этот раз отсутствие централизации идет мне на пользу. У Стрелкова такого не было бы.
Со «Щетининым» я так и не успел проститься. По случаю первого дня стоянки пароход как будто вымер.
Просыпаюсь поздно и первым делом гляжу в иллюминатор. Что за черт! Мы до сих пор стоим в баре Колымы. Серые, под стать небу, волны раскачивают баржи и лихтера. Стекло и то в оспинках брызг. На мостике вахтенный штурман объясняет мне, что не можем высадить лоцмана, погода не позволяет. Ждем час, второй. Наконец с подветренного борта к нам пробивается катер, и лоцман, демонстрируя подлинное цирковое мастерство, прыгает со штормтрапа на скачущую палубу.
Капитан переводит ручку телеграфа на «самый полный», «Камчатка» набирает скорость, и уже к обеду ее белые скулы раздвигают холодную воду Восточно-Сибирского моря.
…Мне наносит визит дружбы Борис Михайлович Сахнов, старпом, человек, как мне кажется, незаурядный. Пришел поговорить со мной о тайнах писательского ремесла.
— Я сотрудничаю в «Дальневосточном моряке», пишу рассказы, задумал повесть.
Растолковываю, что поделиться мне особенно нечем. Я ведь не так давно был таким же, как он…
Борис Николаевич, которого я уже через полчаса зову попросту Боря, нисколько не обескуражен. Мой пример только лишнее доказательство того, что писать дело нехитрое…
Судно слегка покачивает. Море 3 балла. Ветер восточный, в корму. «Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет». Кораблик в общем-то не новый, из «Повенцов». На морском флоте суда одного проекта называют по имени головного корабля. «Повенцы» — старшие братья «Володи Щербацевича» и появились на свет божий в Ростоке в шестидесятых годах.
За рулем длиннющий, худой матрос. В форпике такой же верзила делает «сплесень» — сращивает пеньковый трос. Спускаюсь по трапу, навстречу вырастает фигура в комбинезоне, головой под потолок. «Камчатка» — судно Тихоокеанского морского пароходства. Может быть, они все там такие?!
И только взяв в руки судовую роль, я сообразил: да это же пресловутая акселерация! Меня окружала зеленая молодежь, а я впопыхах этого и не заметил.
Капитану было тридцать, штурманам и механикам — того меньше. Я стал допытываться, в чем тут дело.
Говорили разное: и что такова была метода бывшего начальника пароходства — выдвигать молодых, и что не хватает людей, потому что во Владивостоке квартиру приходится ждать десять лет и моряки списываются на берег — там быстрее получишь…
О моряцком жилье разговор особый, и я еще к нему вернусь. Мне все-таки показалось, что ближе к истине был начальник рации. Черный как смоль, в рубашке немыслимой расцветки и «фирменных» джинсах, Саша Гончаренко являл собою образец моряка загранплавания и о «Фриско», равно как и о Гонконге, говорил с непринужденностью аборигена.
— Для того чтобы видеть все, что я видел, надо сначала на «Повенцах» повтыкать. За навигацию сделать два рейса в Арктику — это не мед, я вам честно скажу. Вы знаете, что такое идти во льдах?! — Голос Гончаренко стал грозным. Я поспешил заверить, что знаю.
— Вот то-то и оно. Поэтому молодежь сначала посылают на такие суда, как «Камчатка», и, если себя проявил, пожалуйста: контейнеровоз в твоем распоряжении.
Мне оставалось пожалеть о безнадежно потерянном времени. Контейнеровоз я уже получить не мог. Даже самый завалящий.
Утром мы пришли в Певек.
Певек — самый большой город в Советской Арктике.
Полагаю, что такое начало далеко от оригинальности, но как сказать по-иному, если прямо из бухты вырастают многоэтажные дома и это разноцветное многоэтажие протянулось на целый километр? Горы полузакрыты туманом, и от этого дома кажутся еще выше. Встреча с незнакомым городом волнует, как свидание с незнакомой женщиной. Хороша ли она? Вот первый вопрос. О том, понравишься ли ты сам, думаешь почему-то в последнюю очередь.
Сборник произведений о советских воинах-фронтовиках и их наследниках — современных защитниках Родины. Для массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга известного вулканолога и путешественника включает три произведения: «Запах серы», «Ньирагонго», «Двадцать пять лет на вулканах мира». Это живой и увлекательный рассказ о вулканах различных континентов.
«Плавание на Индевре» — дневники первой кругосветной экспедиции великого английского мореплавателя Джемса Кука.Первое кругосветное плавание Кука открыло новую эпоху в истории географических открытий в морях южного полушария. Кук проложил новые пути в Тихом океане, впервые нанес на карту Новую Зеландию и открыл все восточное побережье Австралии. В своих дневниках Кук ярко и образно описал «остров вечной весны» Таити, суровые берега Новой Зеландии, девственные австралийские земли.
Только русская девушка, только одна, только в Азии — рецепт невероятного литературного коктейля! Еще никогда жанр путевых заметок не был таким захватывающим.В ее голове родилась Идея — пройти в одиночку пять восточных стран, познать секрет «азиатского притяжения». Разорвать цепи привычного окружения, покорять все преграды на пути, бросаться навстречу приключениям, ничего не боясь!«Азиатское притяжение» — еще и ценное пособие по самоорганизации путешествия. На полгода по разным странам или на две недели в Таиланд — неважно, главное — теперь вы сможете это сделать сами.
Герои приключенческого романа Ж. Верна путешествуют по реке Ориноко и подвергаются многочисленным опасностям. Цель их путешествия — установить истину относительно происхождения великой реки.Иллюстрации Жоржа Ру (George Roux)
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.
Для каждого из нас Волга — «гораздо больше, чем река». Писатель Георгий Кублицкий, свыше трех десятилетий творчески связанный с ней, представляет читателю Волгу сегодняшнюю, обновленную, с рукотворными морями, гидроэлектростанциями, флотом, которому ныне открыты дороги в океан, с ее помолодевшими городами, с новыми приметами времени в Чебоксарах, Волгограде, Горьком… Писатель рассказывает о новом поколении волжских капитанов, о рабочей гвардии волжан, отмечает знаменательные факты и события, характерные для панорамы Поволжья, вступившего в десятую пятилетку.
Книга известного советского писателя посвящена участию ленинградских, новосибирских и красноярских ученых в развитии производительных сил Сибири. Показывая науку «в рабочей спецовке», автор ведет читателя от плотины Саяно-Шушенской ГЭС в филиал Гидропроекта, из угольного карьера Канско-Ачинского комплекса в Институт теплотехники, из цехов комбинатов, перерабатывающих в молодом городе Лесосибирске ангарскую сосну, — в академический Институт леса и древесины.
В серии очерков молодого литератора Юрия Вигоря рассказывается о рыбаках, зверобоях, поморах Крайнего Севера. В центре внимания автора не только судьбы и характеры тружеников Белого моря, экзотические картины их быта, но и ряд экономических и социальных проблем сегодняшнего дня, озабоченность будущим этого прекрасного края белых ночей.
Известный публицист-международник, лауреат премии имени Воровского Мэлор Стуруа несколько лет работал в Соединенных Штатах Америки. Основная тема включенных им в эту книгу памфлетов и очерков — американский образ жизни, взятый в идеологическом аспекте. Автор создает сатирически заостренные портреты некоронованных королей Америки, показывает, как, какими средствами утверждают они господство над умами так называемых «средних американцев», заглядывает по ту сторону экрана кино и телевидения, обнажает, как порой причудливо переплетаются технические достижения ультрасовременной цивилизации и пещерная философия человеконенавистничества.ОБЩЕСТВЕННАЯ РЕДКОЛЛЕГИЯ:Бондарев Ю.