Битва за Скандию - [7]

– Была суровая зима, – задумчиво заметил Эрак. – Возможно, переходы все еще остаются непролазными. Кругом еще масса снега – снегопады только недавно закончились.

Он подошел к крупномасштабной карте Скандии, висевшей на стене позади стола Рагнака. Найдя на ней Осткраг, он одним пальцем прочертил на ней путь до ближайшего перехода.

– Змеиный проход, – сказал он, обращаясь, похоже, к самому себе. – Вполне возможно, что недавно выпавший снег и внезапная оттепель привели там к обвалам и оползням.

Эрак снова повернулся к Рагнаку и Борсе, показывая им это место на карте.

– Может быть, курьеры просто не могут пробиться через переход, – предположил он.

Рагнак покачал головой, и Эрак вновь уловил его раздражение и непонятное беспокойство, которые, казалось, овладевали Рагнаком всегда, когда его воля была не исполнена, а его решение вызывало вопросы.

– Это Стен, и я это знаю, – упрямо заявил Рагнак. – Будь на его месте кто-либо другой, я, возможно, согласился бы с тобой, Эрак. – Эрак кивнул, будучи уверенным на сто процентов, что эти слова были лживыми. Рагнак редко соглашался с кем-либо, если при этом от него требовалось поменять собственную позицию. – Отправляйся туда и получи с него деньги. Если он будет спорить, арестуй его и доставь сюда. А вообще-то арестуй его, даже если он и не будет спорить. Возьми с собой двадцать человек. Я хочу, чтобы Стен увидел реальную демонстрацию силы. Мне осточертело, что эти мелкие ярлы принимают меня за дурака.

Эрак посмотрел на Рагнака с некоторым удивлением. Арест ярла в его собственных владениях, в особенности за такое мелкое нарушение, как задержка уплаты налогов, это не лезло ни в какие ворота. Среди скандианцев уклонение от уплаты налогов считалось чуть ли не обязанностью. Это было одним из видов спорта. Если вас ловили на этом, вы платили то, что были должны, и этим все заканчивалось. Эрак не мог припомнить кого-либо, подвергнутого такому постыдному наказанию, как арест, по подобной статье обвинения. Скандианцы были свободными по духу, независимыми людьми и гордились этим. И приверженцы ярлов хранили лояльность своим непосредственным руководителям, что считалось более важным, чем их преданность Центральной палате, которой правил Рагнак.

– Это не слишком умный шаг, – произнес Эрак спокойно, и Рагнак пристально посмотрел на него поверх груды счетов, лежащих на столе перед ним.

– Это мне решать, что является умным, – возмущенно прохрипел он, алый от гнева. – Обер-ярлом являюсь я, а не ты. Он вор и уклоняется от уплаты, значит, он должен понести наказание, чтобы другим неповадно было!

Эти слова прозвучали оскорбительно. Эрак был одним из старших эрлов, и по давно установленному правилу он обладал правом вслух выражать свое мнение, даже в том случае, если оно вступало в противоречие с мнением его руководителя. Он сжал губы, сдерживая злобную реплику, которая готова была сорваться у него с языка. Дальше провоцировать Рагнака не было смысла, раз он был в таком настроении.

– Рагнак, я знаю, что ты обер-ярл, – спокойно произнес Эрак, – но Стен является ярлом и обладает соответствующими правами. У него может быть абсолютно уважительная причина для задержки выплаты. Арест его в таких обстоятельствах будет выглядеть совершенно ненужной провокацией.

– А я говорю тебе, что у него не будет того, что ты называешь «уважительной причиной», черт возьми! – Глаза Рагнака сузились, а лицо запылало от гнева.

– Рагнак… – начал Эрак, в последний раз пытаясь урезонить собеседника.

Но в этот момент их перебили, и не кто иной, как Борса.

– Ярл Эрак, вы получили инструкции! Теперь действуйте согласно полученному приказу! – заорал он.

Эрак, повернувшись, злобно посмотрел на него:

– Приказам обер-ярла следую я, хилфманн. Но не вы.

Борса осознал свою ошибку. Он подался назад на шаг или на два, убедившись в том, что величественная груда документов на столе находится между ним и Эраком, и отвел глаза от этого человека, после чего воцарилось неловкое молчание. В конце концов Рагнак, казалось, осознал, что возникла необходимость отступить – хотя бы совсем на немного.

– Послушай, Эрак, – произнес он раздраженным тоном, – просто пойди и получи эти налоги от Стена. А если он нарочно станет удерживать у себя какую-то часть денег, тащи его сюда для суда. Договорились?

– А если у него будет уважительная причина? – настаивал на своем Эрак.

Обер-ярл махнул рукой, уступая в затянувшемся споре.

– Если у него будет уважительная причина, то не трогай его. Такой вариант тебя устраивает?

Эрак с готовностью кивнул:

– Такие условия я принимаю.

Рагнак, который никогда не знал, когда следует прекратить спор, ответил тоном, полным откровенного сарказма:

– О, стало быть, дело решено? Ну что ж, это похвально, ярл Эрак. Ну теперь-то ты отправишься в путь, пока настоящее лето еще не наступило?

Эрак сухо кивнул и повернулся к выходу. У него появилась лазейка, которую он искал. Насколько он знал, Рагнак страдал от нестерпимой боли в ягодицах более, чем от наличия или отсутствия уважительной причины вовремя не платить налоги. К тому же сам он, возможно, сумеет по-другому сформулировать мысли, когда вернется назад, не арестовывая Стена.