Битва за Ленинград - [23]
Эти сухие строчки не дадут всего масштаба подвига и беспрецедентного героизма советских… ребят, уже не солдат, еще не офицеров. Эти бои войдут в историю Великой Отечественной войны, как «подвиг подольских курсантов». По приказу Ставки «они встали на защиту города Москвы, проучившись всего три месяца. Принять такое решение нелегко. Этот приказ был крайней мерой. Командование понимало, что курсанты военных училищ — это золотой фонд для развития армии. Но это был единственный выход, так как нависла угроза взятия Москвы фашистскими войсками. От Юхнова до Москвы оставалось 198 километров, войск для защиты столицы на этом пути больше негде было взять»[58]. В период с 6 по 16 октября 3500 курсантов обороняли Ильинский боевой участок под Малоярославцем. Им противостояли около 20 тысяч солдат вермахта при поддержке танков, артиллерии и авиации. За десять дней безумных по своему накалу боев подольские курсанты уничтожили до пяти тысяч солдат противника, подбили около ста танков. Погибли практически все. В городе Подольске на улице Кирова стоит памятник этим мальчишкам: плечом к плечу, встав в один строй, шагают в вечность, крепко сжав ППШ. Но пока они гибли, формировался второй рубеж обороны Можайской линии. На этом рубеже и встала 5-я армия. После ранения 15 октября командарма Д. Д. Лелюшенко по приказу Ставки Л. А. Говоров принял командование 5-й армией. Случилось это 18 октября, после сражения на историческом для русского человека поле — под Бородином. Судьба и история снова делают повороты, выдвигая своих героев на первые роли в символичных, пропитанных кровью русских солдат местах.
«Именно 5-й армии пришлось вынести всю тяжесть оборонительных боев на подступах к Москве на Можайском направлении. Впервые в военной истории командование общевойсковым объединением было поручено не просто генералу, а генералу от артиллерии»[59]. И в этом был не просто глубокий смысл, но насущная необходимость. Именно на Можайском направлении противник сосредоточил 4-ю танковую армию генерал-полковника Эриха Гёпнера, переброшенную под Москву из-под Ленинграда в сентябре, когда немецкое командование убедилось в невозможности овладеть городом на Неве с ходу. Впоследствии многие историки сочтут это решение Гитлера фатальной ошибкой. Сложно сказать, как сложилась бы судьба Ленинграда, если бы 4-я танковая армия продолжала атаки на город до конца. Но история не терпит сослагательного наклонения.
Эрих Гёпнер принадлежал к тому поколению германских офицеров, что начали свою службу еще при кайзере: офицерские погоны он получил в августе 1906 года. В 1913 году он был принят в берлинскую Военную академию, но в июле 1914-го, с началом Первой мировой войны, оставил учебу и пошел на фронт. Войну он закончил капитаном, кавалером Железного креста обеих степеней и двух Рыцарских крестов — Дома Гогенцоллернов и вюртембергского ордена Фридриха. В рейхсвере он постепенно поднимался по служебной лестнице и к началу новой войны в звании генерала кавалерии командовал корпусом. Примечательно, что с 1935 года поддерживал связь с немецким Сопротивлением. То есть этот офицер не был убежденным нацистом. Позже, после поражения под Москвой, Гёпнер в начале января 1942-го будет отстранен от командования армией, обвинен в «трусости и неподчинении приказам» (Feigheit und Ungehorsams). В августе 1944 года его расстреляют за участие в заговоре против Гитлера — знаменитом заговоре 20 июля. Но в октябре 1941-го он был полон решимости взломать оборону Красной армии. Танковые клинья его совершенны, обучены, действуют слаженно во взаимодействии с пехотой, авиацией и артиллерией. Но на его пути стоит 5-я советская армия советских войск во главе в генералом Говоровым.
Сам Г. К. Жуков решение о назначении Говорова командармом объяснял однозначно: «Говоря кратко, мы исходили из двух важнейших обстоятельств. Во-первых, в период боев под Ельней генерал Говоров, будучи начальником артиллерии Резервного фронта, зарекомендовал себя не только как прекрасно знающий свое дело специалист, но и как полевой, энергичный командир, глубоко разбирающийся в оперативных вопросах; во-вторых, в нашей обороне под Москвой основная тяжесть борьбы с многочисленными танками противника ложилась, прежде всего, на артиллерию, и, следовательно, специальные знания и опыт Говорова приобретали особую ценность. Последующие события показали, что сделанный выбор был весьма удачен»[60].
Безусловно, управление целой армией с входящими в ее состав частями разных родов войск — это новый опыт для Л. А. Говорова. Сам он так вспоминает свое назначение: «15 октября получил назначение командующим 5-й армией. Прибыл в Можайск. Обстановка для 5-й армии в то время была тяжелая. Оборона армии проходила по линии, заранее подготовленной в Можайском укрепленном районе. Он в то время таким считаться не мог. Но кое-что все же было сделано. Были даже противотанковые долговременные сооружения. Но к этому времени не успели обеспечить их готовность. Рассчитывали, что Западный фронт сможет сделать что-то большее. Фактически немцы подошли сюда, когда наших войск тут не было. Только 32-я дивизия прибыла с Дальнего Востока. Были сборные команды: артиллерийское училище, политическое училище, сводный батальон, разные запасные части. Танки для роты были собраны из музейных экспонатов. Правда, они сыграли немалую роль.
