Битва за Киев. 1941 год - [3]
Появление немецких штурмовых орудий оказалось полной неожиданностью для красноармейцев. Зенитные орудия обстреляли «штурмгешютце», как утверждает И. Х. Баграмян, шрапнелью, не причинив им вреда. Немцы быстро смяли оборону на правом берегу и, не задерживаясь, стали переправляться на противоположный берег.
Теперь требовалось немедленно подорвать мост, однако разрешение на это мог дать только штаб фронта. С ним была установлена связь по телефону и по рации. Командир советского саперного взвода попытался запросить разрешение, но тут выяснилось, что телефонная связь отсутствует. Пока он отбивал запрос ключом азбукой Морзе, было уже поздно. Отдать приказ самостоятельно командир взвода так и не решился. К 18.00 автодорожный мост оказался в руках противника.
«Узнав об этом, даже Кирпонос потерял свойственное ему хладнокровие. Он гневно стучал кулаком по лежавшей на его столе карте:
– Как можно было допустить такое!»
Попытались связаться со штабом 27-го корпуса, но безрезультатно. Тогда командующий фронтом приказал начальнику инженерных войск генералу Ильину-Миткевичу перебросить южнее с. Окуниново все плавсредства Днепровского речного пароходства, чтобы перебросить отходящие войска 27-го корпуса через Днепр. В район созданного противником плацдарма направили автотранспортом два инженерно-саперных батальона с запасом противотанковых мин, чтобы остановить прорыв.
И. Х. Баграмян в своих послевоенных воспоминаниях утверждал, что действия этих батальонов «задержали дальнейшее продвижение танковой колонны противника». В действительности это не совсем так. Командование противника не ставило перед своими войсками задачу выходить в тыл советским войскам на Днепре. Для этого не имелось достаточных сил. Максимум, что требовалось от войск: образовать и удерживать плацдарм до подхода основных сил.
Удивительно другое. Довольно редкий случай, когда советский генерал в своих воспоминаниях преуменьшает степень героизма вверенных ему войск. Из рассказа И. Х. Баграмяна, написанных со слов отправленного для выяснения обстановки у с. Окуниново майора ПВО, можно сделать вывод, что расчеты зенитных орудий никакого ущерба противнику не нанесли, и тот занял плацдарм без потерь.
В действительности все было иначе. В рейде в конце августа участвовал 191-й дивизион штурмовых орудий под командованием майора Г. Хоффман-Шёнборна. В авангарде шел огневой взвод лейтенанта Бинглера в количестве трех орудий с посаженными на броню солдатами и саперами. Конечной целью командование определило выход дивизиона к Днепру.
«Внезапно перед орудием выросло огромное стальное сооружение. Машины двигались по направлению к мосту впереди орудия. Там же находился состав с беженцами. Машины пропустили поезд… Оглядевшись вокруг, лейтенант увидел баррикады, составленные из мешков с песком. Никто не стрелял. Выстрел раздался позади. Это стреляло второе орудие вахмистра Лабуша». Так немцы выскочили на подступы к Печкинскому шоссейному мосту у с. Окуниново и вступили в бой с прикрывавшими его зенитчиками и саперами.
Немедленно головной «штурмгешютц» выехал на деревянный мост, тараня стоявшие на путях вагоны и сметая легковые и грузовые автомобили. Пехотинцы-саперы попутно расстреливали разбегавшихся красноармейцев из автоматов. Когда часть моста оказалась позади, в головную машину попал снаряд, разбив гусеницу, и она, развернувшись вправо, остановилась. Лейтенант Бинглер по рации приказал оставшимся двум орудиям не останавливаться и продолжать атаку. Радиосообщение о начале боя за Печкинский мост приняли и в дивизионе, и теперь по команде майора Г. Хоффман-Шёнборна он форсировал марш, торопясь на выручку своему передовому отряду.
Тем временем на мост въехало второе орудие, «и его уже начали встречать огнем охрана моста, противотанковая и зенитная артиллерия. Снаряды пронзали деревянные конструкции вокруг самоходки. Постепенно они пристреливались. Доски с громким звуком ломались многочисленными осколками». Советские саперы успели подорвать часть моста, и третий «штурмгешютц» остался на западном берегу. Теперь бой вели одно подбитое в 150 м от берега орудие и второе, сумевшее проскочить мост без повреждений. Именно они подавили огонь советской артиллерии, ведя огонь сначала фугасно-осколочными, а когда они закончились – бронебойными.
Невзирая на бой, советские саперы попытались заминировать и подорвать фермы моста. Как только немцы это заметили, они открыли по ним огонь и заставили отступить. Остальные попытки уничтожить мост также не возымели успеха. Под прикрытием огня пехоты второе орудие вернулось на западный берег, загрузилось боеприпасами и вновь вступило в бой. Вместе с небольшой группой пехотинцев оно перебралось на восточный берег, завершив уничтожение сил прикрытия. Теперь 2,5 км мост оказался в немецких руках, и на его восточном берегу образовался крохотный по размерам плацдарм.
Поэтому не прав маршал И. Х. Баграмян, когда утверждал, что охрана Печкинского моста не смогла оказать достойное сопротивление. Она не только вступила в бой, но и сумела нанести потери противнику. Командир саперов предпринял все меры, чтобы уничтожить мост. Однако боевое мастерство немцев в тот день оказалось на высоте, и все попытки сорвать форсирование ими Днепра оказались обречены на неудачу. Теперь началось соревнование: кто успеет раньше – немцы нарастить силы на плацдарме, или красноармейцы – сосредоточить войска и сбросить их в реку.
В конце июля – начале августа 1941 года в районе украинского города Умань были окружены и почти полностью уничтожены 6-я и 12-я армии Южного фронта. Уманский «котел» стал одним из крупнейших поражений Красной Армии. В «котле» «сгорело» 6 советских корпусов и 17 дивизий, безвозвратные потери составили 18,5 тысяч человек, а более 100 тысяч красноармейцев попали в плен. Многие из них затем погибнут в глиняном карьере, лагере военнопленных, известном как «Уманская яма». В плену помимо двух командующих армиями – генерал-лейтенанта Музыченко и генерал-майора Понеделина (после войны расстрелянного по приговору Военной коллегии Верховного Суда) – оказались четыре командира корпусов и одиннадцать командиров дивизий.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
В 1941 году был лишь один фронт, где «сталинские соколы» избежали разгрома, – советское Заполярье. Только здесь Люфтваффе не удалось захватить полное господство в воздухе. Только здесь наши летчики не уступали гитлеровцам тактически, с первых дней войны начав летать парами истребителей вместо неэффективных троек. Только здесь наши боевые потери были всего в полтора раза выше вражеских, несмотря на внезапность нападения и подавляющее превосходство немецкого авиапрома. Если бы советские ВВС везде дрались так, как на Севере, самолеты у Гитлера закончились бы уже в 1941 году! Эта книга, основанная на эксклюзивных архивных материалах, публикуемых впервые, не только день за днем восстанавливает хронику воздушных сражений в Заполярье, но и отвечает на главный вопрос: почему война здесь так разительно отличалась от боевых действий авиации на других фронтах.
За двадцать лет, прошедших с первого издания суворовского «Ледокола», этот псевдоним стал главным военно-историческим «брендом» и «символом веры» «либеральной общественности» — сколько бы историки-«антирезунисты» ни разоблачали Виктора Суворова как провокатора на службе заклятых врагов России, сколько бы ни ловили его на вопиющих ошибках, передергиваниях и подтасовках фактов, в ответ слышишь: мол, это всё частности и тонкости, но в главном-то Суворов прав!Эта книга не разменивается на частности, не копается в мелочах, не занимается утомительными подсчетами солдатских сапог и заклепок на броне — а выбивает центральную опору суворовской лжи, поражает «Ледокол» ниже ватерлинии и отправляет его на свалку истории.
Три бестселлера одним томом!Вся правда о самых опасных фронтовых профессиях — танкистах, летчиках — истребителях и штурмовиках, — о тех, кто платил за победы самую высокую цену и погибал самой страшной смертью, зачастую сгорая заживо. Взгляните на Великую Отечественную из кабины «яков» и «лавочкиных», через прицел «тридцатьчетверки» и бронестекло Ил-2. Узнайте, сколько минут живет в бою Т-34 и каково это — воевать «до последнего танка» (остатки личного состава выводили в тыл лишь после потери всей бронетехники); как замирает сердце истребителя после команды «Прикрой, атакую!» и темнеет в глазах от перегрузки на выходе из атаки; сколько килограмм теряет летчик в боевом вылете, какой мат стоял в эфире во время «собачьей свалки» и какой кровью заплачено за каждую победную звездочку на фюзеляже.
Произошедшее под Москвой за несколько недель с конца октября до 5 декабря 1941 г. трудно назвать иначе как чудом. После страшной катастрофы под Вязьмой и Брянском, поглотившей более 600 тыс. человек войск двух фронтов, Красная Армия сумела восстановить фронт, остановить натиск немцев на столицу, а позже и перейти в контрнаступление. В новой книге А. В. Исаева «чуду» придаются контуры рациональности. С опорой на советские и немецкие документы восстанавливается последовательность событий, позволившая советскому государству устоять на краю пропасти.