Битва за Киев. 1941 год - [28]

.

О полученных сведениях и выводах Г. И. Беспояско майор Ф. И. Врублевский доложил начальнику боевого участка полковнику М. К. Перепелкину, добавив от себя, что факты требуют «проверки и уточнения». А вот как поступил с этими сведениями тот – неизвестно. К сожалению, в докладной записке было неправильно определено намерение противника, он действительно готовился атаковать от Лубен, только не в восточном, а в западном направлении.

Генерал Ф. Я. Костенко 16 сентября отдал приказ за номером 0029. В нем командарм-26 утверждал, что отдельные группы противника прорвались в район г. Хорол и Лубны. Поэтому требовалось создать боевой участок по линии Лукомье – Лубны – Хитцы – Духово – Великая Круча – Харьковцы – Усовка, чтобы не дать противнику возможность переправиться на западный берег р. Сула и южный берег р. Удай. Командиром назначался генерал И. И. Алексеев со штабной группой, которая должна разместиться в с. Вышы-Булатец. В состав боевого участка включались: 812-й стрелковый, 866-й артиллерийский полки, 16-й запасной полк связи, маршевый батальон, пограничные части НКВД, 289-я дивизия, а также все части, которые будут обнаружены в этом районе. Перед генералом И. И. Алексеевым стояла задача организовать упорную оборону указанного рубежа и подготовить условия для наступления с целью разгрома прорвавшегося противника. 289-й дивизии особо предписывалось быть готовой к наступлению в двух направлениях: на Пирятин, Чернухи и далее на восток или на Пирятин, Лазерки, Лубны, Рамодановка[35].

Уже 16 сентября пограничники, охранявшие войсковой тыл 26-й армии, отмечали первые признаки деморализации войск. По сведениям командира эскадрона старшего лейтенанта Евстафьева, разбежались по лесам 61, 92, 161-й стрелковые и 76-й артиллерийский полки, не имевший материальной части[36]. Это был весьма тревожный синдром, однако в суматохе поспешного отхода на такие вещи уже почти не обращали внимания.

Утром 17 сентября полк пограничников предпринял попытку выбить противника из г. Лубны и захватить мосты через р. Сула. Артиллерийскую поддержку оказали зенитный дивизион и бронепоезд, позднее к ним присоединились 186-й артиллерийский полк и маршевый батальон 26-й армии. И. Х. Баграмян в своих воспоминаниях утверждал, что И. И. Алексеев начал атаку, полагая, что перед ним относительно слабая группировка войск противника. Но непонятно, из чего был сделан такой вывод, ведь в предшествующие сутки именно эта «слабая группировка» успешно выбила оборонявшиеся советские войска из города.

Как и можно было предполагать, атака успеха не принесла, противник отбил ее с большими для наступавших потерями. Артиллерийский полк и маршевый батальон еще на марше подверглись ударам авиации и также понесли потери. Осознав тщетность своих усилий, генерал И. И. Алексеев приказал остаткам своего отряда отступить из города. Противник в течение дня 16 сентября несколько раз атаковал позиции полка, но при поддержке зенитчиков и бронепоезда они были отбиты. Ночью бронепоезд (55-й или 56-й) и зенитный дивизион отошли к Пирятину на прикрытие штаба Юго-Западного фронта, и отряд И. И. Алексеева остался без артиллерийского прикрытия.

Как утверждал в своем рапорте генерал И. И. Алексеев, он должен был предпринять еще одну попытку выбить противника из г. Лубны и с. Лукомье. Однако немцы упредили его и в 7.00 начали собственное наступление. Противник сравнительно быстро и без особых потерь прорвал советскую оборону, и вскоре его колонны устремились в направлении г. Пирятин и с. Черевки.

Воспрепятствовать наступлению генерал И. И. Алексеев не имел никакой возможности. В ходе боя он утратил управление вверенными ему частями, а к исходу дня вместе со своей оперативной группой оказался отрезанным. В течение 18 и 19 сентября он пытался установить связь со своей группой войск и с командованием 26-й армией, однако все его усилия оказались тщетными. Тогда генерал вместе с небольшой группой бойцов и командиров направился на восток. Перебраться через р. Сула и через р. Оржица им не удалось, и вскоре группа распалась. Оставшись один, генерал И. И. Алексеев уговорил одного местного рыбака переправить его через р. Сула у д. Березники. Вскоре на ст. Божково его остановил немецкий патруль, и, так как у генерала не оказалось при себе документов, его отправили под конвоем в лагерь военнопленных в г. Полтава. Через 15 суток генерал И. И. Алексеев бежал с этапа у г. Кременчуг и 26 октября вышел к своим[37].

Уничтоженным оказался и 94-й пограничный полк. Немцы без особого труда окружили его, отрезав от тылов, которые остались в с. Хитцы. В последнем бою 18 сентября, обеспечивая прорыв остатков отряда в Лубненский лес, погибли начальник штаба майор П. Ф. Дейнего и военком полка батальонный комиссар Авдюхин[38].

Полки 289-й дивизии полковника Д. Ф. Макшанова отступили севернее г. Лубны и приняли активное участие в обеспечении прорыва группы штабов и Военных советов фронта и 5-й армии на пирятинском направлении.

Глава 3 «Оржицкая мясорубка»

16 сентября

В течение дня войска XI корпуса, которому суждено сыграть одну из важнейших ролей в окружении 26-й армии в районе с. Оржица, заканчивали приготовления к наступлению в глубь образованного танковыми и механизированными соединениями кольца. В 12.15 в войска поступил приказ о форсировании р. Сула и дальнейшем наступлении в северном направлении. Он устанавливал разграничительные линии между дивизиями – 24, 257, 239-й и 125-й, – и ставил перед ними соответствующие задачи, в том числе по наведению мостов и порядку их использования. В распоряжении соединений имелись две переправы – 8-тонный мост, сооруженный саперами 239-й в районе с. Липовое, и мост у с. Жовнин, ответственность за возведение которого лежала на 617-м саперном штабе, приданных ему двух мостовых командованиях и 73-м саперном батальоне. Кроме того, часть саперов 125-й дивизии придавалась 257-й, которой предстояло образовать плацдарм у с. Жовнин.