Битва за бездну - [13]

— В результате последует взрыв, который уничтожит всю станцию, доки и нас тоже.

Капитан Ультрамаринов обернулся к Астартес.

— Сафракс, останешься здесь и будешь контролировать обстановку, — приказал он, многозначительно поглядывая на Фалькмана. — Попытайся, насколько сможешь, собрать информацию от астропатов.

— Но, капитан…

— Выполняй! — Цест не был намерен обсуждать приказ, даже если сомнения исходили от такого боевого брата, как Сафракс. — Что бы ни содержало это послание, нам чрезвычайно важно его понять, я это чувствую спинным мозгом. Сигнал должен быть расшифрован.

— А что будут делать остальные? — спросил Антиг, не обращая внимания на летящие отовсюду искры.

— Мы отправляемся спасать доки.

— Ты же не технодесантник, как ты собираешься отключать реактор? — прокричал Бриннгар сквозь вой сирен и шипение искр, сыплющихся с проводов когитаторов.

Космический Волк нагнулся почти к самому уху Цеста, но Ультрамарин едва расслышал его слова. Подземные тоннели станции буквально пульсировали от оглушительного гудения реактора. Фалькман рассказал Астартес, как попасть в подземелье под контрольным пунктом и добраться до бронированной двери, ведущей к реактору, но — вероятно, вследствие перенесенного шока — забыл о самом главном: как его отключить.

В обычное время в этих помещениях толпилось множество рабочих и инженеров, но выброс радиации из перегруженного реактора активировал сигнал к срочной эвакуации. Навстречу спускавшимся Астартес попадались лишь перепуганные беглецы, а те, кто остался, были либо мертвы, либо тяжело ранены. Космодесантники не стали задерживаться, чтобы оказать им помощь, — они спешили спасти доки.

— Я надеюсь, что решение придет само собой, — сказал Цест, шагая по тесным переходам.

Коридор, по которому они сейчас шли, огибал главный корпус реактора и вел к энергетическому узлу, расположенному у его основания.

— Что ж, легионеры Жиллимана всегда считались мастерами стратегии, — прокомментировал Бриннгар и разразился оглушительным хохотом.

— Прямота — ценное качество, Космический Волк! — заметил Антиг, не без труда перекрикивая оглушительный грохот и скрежет металла, словно в подземелье бушевал настоящий ураган. — Я думаю, сын Русса должен это знать лучше других.

Бриннгар в ответ только рассмеялся еще громче.

По пути к реакторному залу Цесту и его спутникам приходилось проталкиваться сквозь толпы стремившихся выбраться наверх рабочих и техноадептов. Выжить при такой сильной радиации могли надеяться только Ангелы Императора, облаченные в свои силовые доспехи. У входа в тоннель Цест, как и его боевые братья, надел и застегнул шлем и теперь на линзе дисплея постоянно видел предупредительные значки. Времени у них было совсем немного.

Прорванные трубы системы охлаждения выпускали струи ледяного пара прямо на створки огромной двери, отгораживающие корпус реактора от остальных помещений станции. Механизм затвора наверняка сработал при первых же признаках перегрузки, после поступления психического вопля. А потом произошло короткое замыкание, и вместо пульта замка остался только пучок обгоревших проводов и исковерканных деталей механизма.

— Всем приготовиться! — скомандовал Цест.

Не обращая внимания на потоки охлаждающего реагента, он схватился за край двери, надеясь ее открыть.

— Отойди-ка в сторону, — фыркнул Бриннгар, отодвигая Ультрамарина массивным корпусом.

Волк поднял Разящий Клык и отточенным движением опустил лезвие рунного топора на запоры.

— Никакого интереса, когда противник не пытается увернуться, — проворчал он, как только топор, взметнув фейерверк искр, рассек засов пополам.

Бриннгар убрал оружие и могучими руками развел створки, чтобы остальные Астартес могли пройти внутрь.

Реактор предстал перед ними в сиянии втягиваемых из плазменных трубок голубых и зеленых потоков энергии, мечущихся вокруг него, словно сбившиеся с орбит планеты вокруг Солнца. Все сооружение то чернело, то вспыхивало багряным заревом, и оторванные детали механизмов летели во все стороны. Открытая дверь вызвала встречный поток воздуха — горячего и насыщенного радиацией. Предупреждающие руны ярче проступили на линзах шлема, отображая сигнал встроенных в доспехи датчиков.

— И что теперь? — закричал Антиг, изо всех сил напрягая голос.

Цест осмотрел небольшое помещение с почти полностью разбитой панелью управления и оценил колоссальный заряд энергии.

— Сколько у тебя с собой гранат?

— Полная кассета осколочных и три крак-гранаты. Но, капитан, я тебя не понимаю! — крикнул Антиг, и даже шлем не мог скрыть его недоумение.

— И у меня полная кассета крак-гранат, — сказал Бриннгар. — Парень, не знаю, что ты задумал, — добавил он, — но нам лучше поторапливаться.

Бриннгару явно не нравилась мысль, что на его захоронении напишут о гибели при взрыве плазменного реактора.

— Мы напичкаем зал всеми зарядами, которые найдутся, — с возрастающей уверенностью объяснил Цест, — а потом взорвем.

— Это вызовет на станции настоящую катастрофу, — возразил Антиг.

— Да, но не уничтожит ее, — сказал Цест. — У нас нет другого выбора.

Цест уже протянул руку к гранатам, висевшим у него на поясе, как вдруг реактор обвалился, как умирающая звезда, поглощенная черной дырой. На его месте расцвел большой багровый шар, мерцающий разными оттенками, словно неисправный пикт-экран. С поверхности шара в доспехи Цеста ударили пурпурные молнии. Он отступил на шаг назад.