Битва под Оршей 8 сентября 1514 года - [51]

В «Томицианских актах» говорится о попытке «московитов» захватить Витебск.[451] В это время в Вильно шла тяжба между витебчанами и воеводой Янушем Косцевичем о злоупотреблениях последнего, и городская делегация в составе выборных представителей отсутствовала в Витебске.[452] Несмотря на отсутствие руководства, жителям удалось отбить «москов».

Действительно, по русским разрядам, к этому городу ходили князья А. Б. Горбатый и С. Ф. Курбский. Рати двигались с двух направлений (из-под Белой и Великих Лук) и соединились под литовской крепостью. И хотя в походе участвовали 13 воевод, сложно назвать данную группировку большой, — судя по назначениям незнатных лиц на воеводские должности,[453] это было небольшое войско, часть которого блокировала Витебск, а другая часть занималась набегами на окрестные территории.

Витебск отстоялся. Известия с южных границ о вторжении татар заставили воевод снять осаду. Сложно сказать, были ли вообще попытки взять город штурмом — отряды русских «сожгли окрестные села и жатву». После того как стало известно о вторжении крымских татар на южные рубежи России, воеводы сняли блокаду Витебска и ушли в свои пределы.

Ответные меры вскоре были предприняты королем. Скупые строки из письма П. Томицкого X. Шидловичу дают понять, что поляки «ходили к Гомелю (Homle)» и якобы там «побеждали неприятеля».[454]

В то же время и русские, и литовские вооруженные силы были скованы борьбой с татарами. 15 июня на рязанских и мещерских рубежах появились татарские загоны Багатырь-царевича.[455] Крымский хан заверял, что царевич действовал по собственному почину. В свою очередь Махмет-Гирей «посылал есми короля воевати сына своего Алпа и иных царевичей, а с ними шестьдесят тысяч людей, и они короля гораздо воевали…».[456] Перед нами яркий образец крымского коварства, двойной игры: Казимир Пулаский приводит грамоту, в которой хан уверял короля Сигизмунда, что Алп-Арслан ходил в Литву без ведома «царя перекопского»![457]

«Да нынеча мне пришла весть из Литвы…, — писал далее Махмет-Гирей Василию III, — пошол был король противу великого князя к Смоленску, да почаял мою рать, и он воротился…». Нет никаких свидетельств тому, что литовцами готовился в 1516 г. поход на Смоленск, — средств на ведение широкомасштабной войны в литовском «скарбе» не было.

Прибыв на великий сейм в Берестье в конце 1515 г., король Сигизмунд столкнулся с многочисленными жалобами своих подданных, «истощенных войною и налогами на военные нужды».[458] Наемникам заплатили жалование за последние месяцы и… распустили по домам. Военную кампанию 1516 г. решено было проводить собственными силами. Однако силы эти оказались распылёнными: Жемойтская земля готовилась охранять свои границы от прусского магистра, Волынь и Киев организовывали отряды для обороны от татар.

С декабря 1515 по январь 1516 гг. акты Литовской Метрики засвидетельствовали крупные королевские займы на нужды войны на общую сумму ок. 6000 коп грошей.[459] Король фактически заложил у князей и магнатов некоторые свои земли и дворы с правом получать с них доходы.

1516 год прошел в небольших стычках на русско-литовской границе, крупных операций в этот период не проводилось. Несмотря на договор с Махмет-Гиреем, Литве и Польше приходилось отражать набеги крымцев. По сути, тем же занимались и русские, чьи рати были выдвинуты на Окский рубеж.

23 января 1517 г. Вальтер фон Плетенберг писал великому магистру, что в настоящее время татары находятся в состоянии войны с русскими, а на литовской границе между русскими и поляками (так по тексту — А. Л.) не происходит никаких боевых действий.[460] Это было всего лишь временным затишьем, передышкой на литовско-русской границе.

10 февраля 1517 г. на Петроковском сейме были обговорены решения о продолжении боевых действий. Кампания 1516 г. показала, что с собственными силами рассчитывать на какой бы то ни было серьезный успех не стоит. Чтобы сэкономить средства, в Польскую Корону была отправлена делегация с просьбой взять на себя половину расходов на крымских татар. Послам ответили категорично: поминки татарам платит также и Корона, поэтому поляки не обязаны брать на себя траты на подкупы крымчаков.[461] Тем не менее, литовскому войску был придан наемный контингент под командованием ветеранов войны «с московитами», Фирлея и Сверчовского.

Лазутчики доносили королю Сигизмунду, что в связи с продолжающейся войной московский князь собрал с периферии все возможные силы для борьбы с крымским ханом — и теперь северо-восточные окраины «Московии» фактически оголены. На военном совете в Полоцке было принято решение развивать наступление на крепость Опочку, а затем и на весь северо-запад России.

Текста королевской окружной грамоты о сборе войска в актах Литовской Метрики не обнаружено, в Acta Tomiciana имеется ее вариант, написанный латынью (написана в день св. Станислава 11 апреля 1517 г.).[462] Войска должны были собраться в Полоцке к сентябрю и «в день св. Марии» (т. е. в день празднования Рождества Богородицы) выступить в поход на Опочку, которую, по разведданным, защищал небольшой гарнизон. Главная цель похода, озвученная в грамоте, —