Битва на Калке. Пока летит стрела - [130]
Мстислав Мстиславич резко остановился, обернулся.
— Никита, — сказал он удивлённо, — что это делается? Бьют их, что ли?
— Бьют, — подтвердил Никита, вглядевшись.
Там, где только что стояло гордое посольство, окружённое плотной толпой, теперь была видна та самая сутолока, которая бывает при драке. Исчезло куда-то и монгольское знамя. Совершенно ясно было — послов избивают. Мстислав Мстиславич, вынимая меч на ходу, побежал к месту драки.
— Стой! — закричал он. — Не трогайте их! Нельзя посольство трогать!
Никита бежал вслед за князем, понимая, что бегут они напрасно — ничего уже не остановишь и не исправишь. Слишком знакомыми были крики, раздававшиеся из толпы, — так кричат только, когда смерть приходит.
И точно, все послы лежали уж убитыми. Немногие из них успели вытащить оружие, а воспользоваться им не удалось никому. Когда Мстислав Мстиславич подбежал, расталкивая собравшихся, над местом побоища повисла растерянная тишина. Князья и дружинники, принимавшие участие в убийстве, убирали мечи в ножны, вытирали лезвия о пучки травы, мрачно переглядывались. Перед князем Мстиславом расступались, отводили глаза.
Он гневно подошёл к самому старшему здесь — Мстиславу Романовичу киевскому:
— Ты куда смотрел, князь? Почему не остановил беззаконие? О своей чести не думаешь, так хоть о моей подумай!
— А что с ними, обниматься надо было? — чересчур громко закричал в ответ Мстислав Романович. — Они соглядатаи, а не послы! Насмехаться приехали!
Мстислав Мстиславич махнул рукой, повернулся и пошёл обратно.
Злился на свою недогадливость: послов надо было проводить, подождать, пока не уедут. При нём никто не решился бы на столь злодейский поступок. Убивать послов — последнее дело. Уж и не припомнить, когда ещё такой случай был. Половцы и те не убивали. И Мстислав Романович тоже хорош — не сам ли подал пример начать резню?
Теперь, однако, война, можно считать, началась.
Князь Даниил Романович догнал тестя.
— Не сердись, князь Мстислав. Так уж получилось, — сказал он виновато. — Наши-то разозлились сильно. Ну и я тоже не выдержал, снёс башку старшому ихнему, уж очень он на нашей земле по-хозяйски разговаривал. Коня татарского хочешь? Занятный конёк.
— Не хочу! Конь у меня свой есть. — Мстислав Мстиславич был рассержен. — Передай князьям, что сейчас выступаю, не стану ждать никого. Пусть тоже не мешкают. Вот ладьи отправлю — и пойду. Возле Олешья буду всех дожидаться. Князья-то, поди, победу станут праздновать? — язвительно сощурился он на Даниила Романовича. — Как же — вон сколько врагов одолели! Ты, князь Даниил, не с ними ли пировать усядешься?
— Нет, князь Мстислав, — смутился Даниил Романович. — Я лучше с тобой пойду.
— А пойдёшь, так собирайся. Коней татарских ещё добудешь. А этих не бери себе. Эти не в бою добыты, а считай, грабежом.
Даниил Романович, кивнув, побежал к своему стану. А Мстислав Мстиславич, отдав Никите приказ складывать шатёр, спустился вниз, к ладьям.
Там уже всё было известно об избиении монгольских послов, и шёл горячий спор — правильно было их убивать или нет. С одной стороны — нарушение всех законов, преступление. С другой стороны — если они, монголы, суть создания, тьмою порождённые, то, может, против них хороши все средства?
Откуда только узнали?.. Во всяком случае, разговоры следовало прекратить и трогаться. В пути договорят.
Всё же Мстислав Мстиславич отметил про себя, что большинство людей осуждает этот неблагородный поступок, как и он сам. Но поскольку осуждать действия князей можно было только князьям, то он тут же и прекратил разговоры, строго приказав ратникам начинать движение. Сотни ладей с войском, отплывая от берега, отдавались плавному течению реки, под возбуждённый гомон множества голосов медленно и тяжело двигались с места.
Проводив плавучее войско, Мстислав Мстиславич вскоре и сам выступил вслед за ним со своею дружиной, галицким конным полком и обозом. Даниил Романович, чей стан тоже был свернут, присоединился к тестю. Они вдвоём были первыми. Другие пока оставались на месте, но ни к кому из князей перед отправлением Мстислав Мстиславич не стал подходить. Что все сразу начнут за ним трогаться, он и так знал. А больше говорить было не о чем.
Даже с Даниилом не хотелось поначалу разговаривать. На душе у Мстислава Мстиславича было сумрачно. Вместо радостного подъёма душевного, которым он был охвачен с начала похода, теперь он чувствовал только желание поскорее и подальше уйти отсюда, с места его бесчестия. Нехорошо начался поход — с низкого дела. Даже жаль как-то этих послов монгольских. Как ни оправдывайся, как ни объясняй, что их убийство вызвано справедливым гневом, ничем это грязное дело не объяснишь и не оправдаешь.
Он знал, что вскоре чувство стыда уйдёт, вытесненное другими заботами. На войне всегда случается много такого, что хочется скорее забыть — и забываешь.
Так и получилось. Постепенно Мстислав Мстиславич вновь ощутил себя бодрым и готовым к любому сражению. Много помог этому Даниил Романович — глядя на него, Удалой словно заражался желанием боя, нетерпением встречи с монголами. В самом деле, скоро грянет невиданная битва, и что тогда будут эти десять убитых монголов по сравнению с бескрайним полем, устланным трупами? Да о них и не вспомнит никто!
О жизни и деятельности великого князя владимирского Всеволода Юрьевича Большое Гнездо рассказывает роман писателя-историка Александра Филимонова.
Роман Александра Филимонова «Приди и помоги» рассказывает о Галицком князе Мстиславе, прозванном за храбрость, силу и воинское счастье Удалым.
Роман Александра Филимонова рассказывает о жизни знаменитого римского императора Тиберия Клавдия Нерона (42 г. до н. э. — 37 гг. н.э). Читатель становится свидетелем событий, происходящих на протяжении пятидесяти лет Римской империи.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.
Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Балтике и событиям Северной войны 1700–1721 гг. Центральное место занимает описание знаменитого Гангутского сражения, результат которого вынудил Швецию признать свое поражение в войне и подписать мирный договор с Россией.
Новый роман современного писателя А. Золототрубова посвящён одному из важнейших сражений Великой Отечественной войны. Автор подробно рассказывает о событиях на Волге с лета 1942 года до зимы 1943. На основе многочисленных документов и воспоминаний участников боев он раскрывает обстановку того трудного времени.
Новая книга писателя-историка А. Широкорада посвящена одному из важнейших сражений Великой Отечественной войны. Автор впервые сделал попытку рассказать правду о событиях в Крыму в 1941–1944 гг. Эта книга для тех, кто хочет знать, какой действительно была война, в ней нет ни слова авторского вымысла: все сказанное основано на многочисленных отечественных и зарубежных мемуарах и секретных, ранее закрытых, документах.