Битва - [54]
На первый пуск пожаловало много разного народу. Из Москвы, из министерств, конструкторских бюро, Бондарин со свитой. Все полигонное начальство — Сергеев, Фурашов, Валеев.
Пускали на закате: ждали, чтоб умерилась жара. На дощатой трибуне, под тентом, народу — тьма-тьмущая.
Взрывчатый удар двигателя, клубы взметенной пыли, ракета вынеслась над клубами, и вслед за этим — белый ослепительный всплеск… Тотчас все увидели: ракета стала рассыпаться, разваливаться — падали ее огненные ошметки сразу за колючей проволокой.
Кое-кто кубарем скатился с трибуны.
Первый блин…
Редакция переезжала в новое помещение. Эскиз строившегося редакционного корпуса красовался уже два года на стене в зале заседаний, где собирались на летучки, редакционные собрания и где всегда было тесно и душно. Теперь корпус отстроили. И хотя он внешне не блистал архитектурными изысками — серокаменный, из силикатного кирпича, с рядами окон-проемов, — однако внутри было просторно, светло, пахло свежей краской, натертыми полами, клеем и еще тем особым, специфическим для нового, только что отстроенного помещения запахом — кисловато-шубным, сыро-известковым.
Приподнятость, суматошливость, свойственные всякому переезду, царили в редакции, но секретариат — этот штаб редакции — и дежурный по номеру аппарата работали на новом месте в полную силу: по коридорам бегала с полосами, обвисавшими, будто сырые полотенца, курьерша и нет-нет да и раздавался, пересекаясь эхом, вибрирующий голос замответсекретаря Феди Журавина:
— Полосы! Полосы! Эх, черт! Позвоните в наборный, пусть на вторую тиснут заметку «Во благо…». Корректорской надо разгон — третью полосу задерживают…
Коськин-Рюмин был заражен общередакционным настроением, чувствовал какую-то легкость, окрыленность — спецкорам в этот день предстояло устраиваться, расставлять столы в комнате. Журавина он увидел возле распахнутой стеклянной двери.
— Привет, Федя! Как дела?
— Э-э, старик! — Журавин безнадежно махнул рукой, будто перебитым крылом: он был неисправим, выступая в своем амплуа вечно занятого человека, точно все, что было самого трудного в редакции, вез он один, Журавин.
— Да что ты, Федя! Новое здание, хоромы…
— Э, старик, работа-то осталась старая, — мрачно проронил Журавин, но оживился, дернулся жилистой фигурой. — Старик, в секретариат письмо попало любопытное… О твоих войсках. Одно дельце… Астахову передали. Не говорил он тебе?
— Нет, не знаю ничего.
— Ну, скажет еще, старик.
В «ракетном» отделе уже все были в сборе.
Передвигали столы, светло-лаковые, незапачканные, и оттого, видно, комната казалась какой-то голой, просторной и гулкой. Старший консультант Смирницкий и литраб Беленький работали молча — у Беленького в уголке рта искусно прилепленный к нижней оттопыренной губе окурок извивал тонкую струйку дыма, бесовский прищур кривил привычно лицо, красный от дыма глаз слезился. На приветствие Коськина-Рюмина он гмыкнул, баском изрек:
— А, буревестник! Наше вам.
— На новом месте — новые порядки? Дымок от сигареты…
— Заметил! — мрачно проронил Беленький. — Соль на раны начальства. Случаем воспользовался, пока вот Евгений Михайлович не извлек и не повесил шедевры своего письменного творчества про «дам и фимиам».
— Уж это точно! — Смирницкий покривил тонкие бескровные губы. — Расставим столы — и конец самодеятельности.
Беленький, кажется, готов был съязвить, у него уже дрогнула бровь над красным, взмокренным от дыма глазом, но в этот момент распахнулась дверь и в проеме встал Петюня — шеф отдела Астахов, в синей наглаженной блузе, в верхнем кармашке плоский и острый, как пика, карандаш, тонкая золоченая оправа очков блеснула бездымным огоньком, взгляд под стеклами быстрый, молниеносный.
— А, Константин Иванович! Как раз о вас и думал. Ну-ну, товарищи, наводите лоск, уют во славу будущих творений, а вас, Константин Иванович, прошу!
В комнате Астахова кроме стола уже стояли приземистый широкий сейф, диван — такие излишества перепали Астахову по положению, как члену редколлегии. От желтых репсовых штор, свешивавшихся по бокам окна, в комнате было ярко-оранжево до непривычности и рези в глазах. Астахов царственно показал на диван, и Коськин-Рюмин, опустившись на пружинное сиденье, подумал, что, возможно, он садится первым на этот диван, удостаивается чести обновить его. И улыбнулся. Астахов перехватил улыбку, короткий грудной смешок рассыпался бисером.
— Диванчик-то? Все верно! За что боролись, как говорится! — Он, сверкающе поблескивая глазами под стеклами, смотрел, словно еще беззвучно досмеивался. Переключаясь на деловой лад, сказал: — Та-ак… А вам, Константин Иванович, известна фамилия Муренов или Моренов? — Он начал что-то искать в бумагах, разложенных на столе.
— Моренов, наверное… — подсказал Коськин-Рюмин.
— Вот-вот, Моренов. Так известна?
— Заместителем был по политчасти в полку Фурашова, о котором писали…
— Конечно, конечно! Ваш очерк, Константин Иванович. На красной доске — хвала и честь передовикам!.. А что потом с его сыном-студентом случилось, читали? Статью «Накипь» в «Молодой смене»?
— Читал, — ответил Коськин-Рюмин.
Астахов отыскал наконец в бумагах листки, приколотые к конверту, держал их в руке, и Коськин-Рюмин догадался, что речь, видно, пойдет о том самом письме, о котором Федя Журавин помянул, как о любопытном…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои повестей Н. Горбачева – ракетчики – офицеры, сержанты, солдаты, – у кого интересная, трудная и романтическая профессия. Но судьбы их сложны, и пути, по которым они идут "каждый в свою жизнь", зачастую нелегки: им сопутствуют трудные конфликты, острый драматизм.Гошка Кольцов стремится жить и служить по девизу: "Какое мне дело до вас до всех, а вам до меня". Он противопоставляет себя коллективу, товарищам по расчету ракетной установки. У Гошки есть в родном городе Ийка, а здесь, в гарнизоне, он знакомится с Надей…При всей сложности конфликтов, в нелегких условиях службы герои повестей морально крепки, сильны хорошими душевными зарядами: Гошка поймет свои заблуждения и в решающую минуту предпочтет обгореть, чем допустить гибель товарищей.Николай Андреевич Горбачев – инженер-подполковник, в прошлом служил в Ракетных войсках.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая книга Н. Горбачева «Белые воды» повествует об исторически сложном времени — кануне Великой Отечественной войны и первых военных годах. Герои первой книги действуют и во второй, но только место действия тут Рудный Алтай, где во время войны располагались рудники и заводы, поставлявшие стране продукцию первой важности — свинец.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор пишет о наших современниках, размышляет о тех или иных явлениях нашей действительности. Рассуждения писателя подчас полемичны, но они подкупают искренностью чувств, широтой видения жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нравственная атмосфера жизни поколения, опаленного войной, взаимосвязь человека и природы, духовные искания нашего современника — вот круг проблем, которые стоят в центре повестей и рассказов ивановского прозаика А.Малышева.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это документальное повествование о строительстве железной дороги Белорецк — Карламан, о человеке труда. У лучших людей трассы, утверждает автор, мужество сплавлено с добротой, любовь к труду с бережным отношением к природе. Писатель не сглаживает трудности, которые приходилось преодолевать строителям, открыто ставит на обсуждение актуальные вопросы планирования, управления производством в их единстве с нравственным микроклиматом в коллективе, заостряет внимание на положительном опыте в идейно-воспитательной работе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Переиздание романа Семена Ивановича Шуртакова, удостоенного Государственной премии РСФСР имени М. Горького. Герои романа — наши современники. Их нравственные искания, обретения и потери, их размышления об исторической памяти народа и его национальных истоках, о духовном наследии прошлого и неразрывной связи времен составляют сюжетную и идейную основу произведения.
Повести вошедшие в книгу, написаны автором в разные годы: когда он жил и работал на Сахалине и позже, когда переселился в Подмосковье, но часто бывал в родных дальневосточных краях.Дальний Восток, край у самого моря, не просто фон для раскрытия характеров персонажей сборника. Общение с океаном, с миром беспредельного простора, вечности накладывает особый отпечаток на души живущих здесь людей — русских, нивхов эвенков, — делает их строже и возвышеннее, а приезжих заставляет остановиться и задуматься о прожитом, о своем месте в жизни и долге.
За свою книгу «Тень друга. Ветер на перекрестке» автор удостоен звания лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького. Он заглянул в русскую военную историю из дней Отечественной войны и современности. Повествование полно интересных находок и выводов, малоизвестных и забытых подробностей, касается лучших воинских традиций России. На этом фоне возникает картина дружбы двух людей, их диалоги, увлекательно комментирующие события минувшего и наших дней.Во втором разделе книги представлены сюжетные памфлеты на международные темы.
Роман «Нижегородский откос» завершает трилогию о Великой Октябрьской революции («Гремячая Поляна», «Юность», «Нижегородский откос») старейшего советского писателя. Здесь главный герой романа Семен Пахарев на учебе в вузе, В книге показано становление советского интеллигента, выходца из деревенской среды, овладевающего знаниями.