Битва - [48]

— Рад вас видеть, рад с вами познакомиться, товарищ Сергеев…

— И я рад, товарищ Толоконников, — искренне ответил Сергеев: он как-то быстро проникся симпатией и добрыми чувствами к секретарю обкома, которого видел впервые, — покорили открытость, простота секретаря.

Увлекая Сергеева к столу, секретарь обкома спросил:

— Не возражаете, Георгий Владимирович, если приглашу других секретарей, какие на месте, не разъехались по районам? Познакомиться с вами нелишне…

И вопрос, как он был поставлен — уважительно и вместе как бы с просьбой, однако исключавшей отказ, — Сергееву тоже понравился.

— Не возражаете? — глядя улыбчиво, переспросил секретарь обкома.

— С удовольствием.

Позвонив в приемную, отдав распоряжение и усадив Сергеева за приставку к столу, секретарь обкома сел напротив. Разговор пошел пока прикидочный: видно, секретарь ждал, когда соберутся другие, и Сергеев, поняв это, тоже не начинал главный разговор.

Вскоре в кабинет один за другим вошли еще три секретаря, и помощник, молодой, поджарый, остановившись у дверей, сказал, что «это все». Толоконников кивнул.

— Что ж, товарищи, — начал он, когда все сели, — давно мы хотели познакомиться с генералом Сергеевым. Вот теперь Георгий Владимирович перед вами. Для нас почетно иметь такое серьезное военное учреждение на территории области, но и ясно: дополнительные обязанности тоже лягут на нас… Должно быть, — секретарь обкома скосил веселый, оценивающий взгляд на Сергеева, — Георгий Владимирович не зря приехал, не для простого знакомства? Но знакомство, начатое с дела, всегда крепче. Не так ли, Георгий Владимирович?

— Согласен. Абсолютно согласен! — Сергеев рассмеялся открыто, доверчиво — этот смех располагал к нему людей. — Тем более мне легко согласиться с вами, товарищ Толоконников, потому что приехал к вам именно с делом, даже с жалобой… В общем, получается по русской пословице: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится»…

Секретари тоже заулыбались, посмеялись, и первый секретарь, как бы опять направляя разговор в русло, сказал:

— Вот даже, оказывается, Георгий Владимирович к нам не просто с делом, а с жалобой… Это уже сложней! А по нашим местным обычаям, когда приезжает гость, никаких дел с ходу не решают, гостя перво-наперво за стол и угощают от всего сердца. Так что тут, Георгий Владимирович, возникают противоречия… Как их будем разрешать? Отступим от обычая? Сами, на правах хозяев, похвастаемся перед гостем, чем богата область, потом выслушаем Георгия Владимировича — так, товарищи?

Секретарь обкома подошел к карте области, висевшей на стене, крупномасштабной, рельефной, и принялся рассказывать о границах, географических и климатических особенностях, хозяйстве области и перспективных планах. Говорил он минут пятнадцать, изложил все четко — знал, видно, назубок, чем живет и дышит область. Толоконников показал указкой территорию полигона, сказал с улыбкой:

— Так что не считаться нам друг с другом, Георгий Владимирович, не жить в дружбе никак нельзя. — Повесив указку возле карты, он сел на место. — Думаю, мы потом подробно поговорим о наших связях — как их наладить, какими они будут… А сейчас послушаем вас — пожалуйста.

Сергеев, тоже коротко, рассказал, с какими трудностями сталкивается в своем становлении полигон, как их преодолевает, на какую помощь партийных и советских властей рассчитывает. В конце коснулся конфликта с дорогой, поведал о своей поездке к мосту и разговоре с охранником.

Качнув аккуратно подстриженной головой, секретарь обкома с улыбкой спросил:

— Так и сказал: поставить Семиокова на месяц на его место? — И внезапно рассмеялся весело, от души. — А ведь молодец! Правильно сказал. — И посерьезнел, постучал оливковыми пальцами по полированной поверхности стола. — Давайте завтра соберем бюро, пригласим товарища Семиокова, у него есть и другие грехи… Как, товарищи?

Все согласились с предложением первого секретаря, и он опять взглянул на Сергеева:

— Тогда на десять утра?.. Все и порешим, Георгий Владимирович, в вашем присутствии.

Сергеев с ходу согласился — что ж, все резонно — и лишь после сообразил, что на сутки, выходит, позднее явится домой и, значит, снова откладывается встреча с женой, и от сознания этого у него на какое-то время испортилось настроение. Однако, когда заговорили о возможных связях полигона с партийными и советскими органами, Сергеев забыл о своем огорчении: было полное единодушие, намечалась щедрая и широкая программа, и Сергеев искренне обрадовался этому.

После обсуждения, уже из обкомовской гостиницы, куда его доставили, он позвонил на полигон Валееву — тот еще сидел в штабе, — сказал ему, что остается на завтра на бюро обкома, коротко поведал, не скрывая радости, и о программе, какая вырисовывалась на будущее, по связи с областью. Не сказал он лишь о той фразе, которую произнес секретарь обкома, прощаясь в кабинете: «У нас скоро выборы. Будем надеяться, что избиратели области выдвинут вас своим представителем… Это тоже важное звено в нашей связи, Георгий Владимирович». Ничего не скажешь, приятно, но пока об этом не стоит распространяться…

Закончив разговор с Валеевым, Сергеев попросил на коммутаторе переключить его на гостиницу полигона; опять, как и утром, когда прилетел из Москвы и позвонил ей тогда из диспетчерской будки, тотчас услышал голос Лидии Ксаверьевны.