Битва глобальных проектов Часть 3 - [27]

, не смогли сохранить созданное их отцом. Уже через несколько лет после его смерти начались междоусобицы, дележ великокняжеского престола и растаскивание русских земель по удельным княжествам. В течение правления Изяслава I вызрели все необходимые условия для раскола страны и ее скатывания в «хаос». А сменивший его бесталанный эпилептоид Всеволод I не смог предпринять ничего против своих психотимических родственников, стремящихся любым способом урвать для себя кусок пожирнее. Об этом слабом эпилептоидном правителе Н. М. Карамзин сказал следующее: «….христианин набожный, человеколюбивый, трезвый и целомудренный от самой юности; одним словом, достохвальный между честными людьми, но слабый и, следственно, порочный на степени государей» (Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. II. — Калуга: Золотая аллея, 1994. — С. 181).

Запомним эти слова. Нам это понадобится, когда мы будем рассматривать аналогичный период, но уже российской истории. Тогда мы убедимся, что слабый правитель не способен удержать государство от падения в пропасть.

Так завершился первый цикл развития русской цивилизации. Длился он 336 лет (750–1086). В течение этого цикла Русь стала Великой, заявила о себе миру и, показав себя с самой лучшей стороны, «успешно» рухнула в хаос «воюющих царств», в начало второго цикла развития.

Все эти метаморфозы происходили при самом непосредственном участии правителей страны, которые в конечном счете совершали то, чему суждено было сбыться. Следует, однако, отметить, что очередной виток исторической спирали Россия начала на новой качественной основе, и «хаос» второго цикла, безусловно, отличался от того первоначального «хаоса», в котором страна находилась до Рюрика.

Второй цикл перемен (1086–1237)

Сыновья Ярослава Мудрого не сумели сохранить единство страны. Развал государства в числе прочих причин был вызван отсутствием четких законов о наследовании власти. Кроме того, сами Ярославичи утвердили так называемое «лествиничное право», по условиям которого великокняжеский стол переходил не от отца к детям по прямой линии, а к старшему брату в роду. Это порождало постоянные споры и не способствовало преемственности власти. Отсюда наиболее ретивые и не склонные соблюдать законы психотимики, являющиеся наследниками киевского трона, предпринимали авантюристические попытки по захвату власти, расталкивая толпившихся в очереди за венцом не очень расторопных родственников.

Общая картина хаоса дополнялась постоянными набегами половцев, которые появились у русских границ незадолго до этого. Некоторым правителям удавалось объединить страну на какое–то время, что способствовало ее развитию и продвижению по кругу перемен. Но чтобы преодолеть «черную полосу», этого было недостаточно, особенно в условиях, когда брат убивал брата, праведный суд отсутствовал, а грабежи и насилие стали нормой жизни. Непродолжительным периодом подъема было лишь княжение Владимира Мономаха, который, будучи сбалансированной личностью, смог за недолгих 12 лет стабилизировать положение и вернуть великокняжескому престолу утерянный было авторитет. Пытался навести порядок в подвластных ему землях и Юрий Долгорукий (явный психотимик), но время перехода в следующий период цикла еще не подошло, и потому качественных изменений, несмотря на хитрость, коварство и жесткость князя, в годы его правления не произошло.

Первым свидетельством скорого перехода от «хаоса» к «малому процветанию» стало правление сына Юрия Долгорукого великого князя Андрея Боголюбского, фактически создавшего новую реальность на политической карте Руси — Владимиро—Суздальское княжество. Он перенес столицу из Киева с его развращенным боярством, купечеством и посадом во Владимир, отдав ему предпочтение перед старыми городами — Ростовом и Суздалем. Запомним этот поступок князя, так как обращение к нему понадобится нам при оценке влияния психотимической структуры правителя на ход исторических событий.

Андрей Боголюбский был человеком благонравным и богобоязненным. Однако поступки, которые он совершал, характеризуют его прежде всего как психотимика. Вот, например, как описывает характер и внешность князя Андрей Татищев: «Сей князь роста был не вельми великого, но широк плечами и крепок, яко лук едва кто подтянуть мог, лицом красен, волосы кудрявы, мужественен был в брани, любитель правды, храбрости его ради все князья его боялись и почитали, хотя часто и с женами и дружиной веселился, но жены и вино им не обладали. Он всегда к расправе и распорядку был готов, для того мало спал, но много книг читал, и в советах и в расправе земской с вельможи упражнялся, и детей своих прилежно тому учил, сказуя им, что честь и польза состоит в правосудии, расправе и храбрости».

Князь Андрей весьма круто обошелся со своими родственниками, выслав их за пределы суздальской земли. Нагнал страху он и на бояр, сажая их без сожаления в тюрьму, вел бесконечные войны. Но при всех своих умственных способностях так и не сумел утвердить прочного порядка на Русской земле.

По оценке некоторых современников, князь не мог преодолеть силы характера и прежде всего властолюбия, что, по всей видимости, и привело его к печальному концу: он был убит ближайшим окружением. И все–таки Боголюбскому удалось заложить основы новой государственности, предотвратить окончательный раскол страны.