Битов, или Новые сведения о человеке - [28]

При этом текст должен создаваться абсолютно трезвым человеком.

Это было для Битова абсолютно обязательное условие.

Из-за культа лени Андрей Георгиевич, как ему казалось, максимально оптимизировал свою работу над текстом. Работал без черновиков и правок. Уединялся. Трезвился. И сразу от первой буквы до последней точки писал, скажем, «Пушкинский дом». Но рассказывая, как он работает, Битов, конечно же, многое упрощал. По некоторым косвенным деталям было понятно, что он долго вынашивал идею, а потом тонким чутьем гения искал тот самый космический канал, подсоединившись к которому он сможет принять поток творческой энергии. Принять и максимально раздать ее через текст. В смысле «раздать» он был щедрым человеком. Он раздавал не только энергию и тексты, он раздавал свое время близким и не очень. Председательствовал, участвовал в комиссиях, собраниях, был членом жюри.

А. Битов с «внуком» Сашей

А еще Андрей Георгиевич несколько раз играл в усыновление. Его забавляло, что можно какого-нибудь человека раз – и как бы включить в число своих родственников. Так однажды он объявил, что я могу считать себя его внуком. И с тех пор книги, которые он мне дарил, подписывал не иначе как «дедушка».

А когда у меня появилась идея снять фильм по прозе Битова, он взял и подарил мне рассказ «Автобус» – один из лучших! – чтобы я мог делать с ним все что хочу в творческом плане. Фильм не состоялся, а совместный творческий период с Битовым остался в моем сердце навсегда.

Он, кстати, умел принимать, когда что-то творческое не получалось. Например, должна была выйти одна из его первых книг. Но случилось какое-то партийное заседание, где искали идеологических врагов. Битов с точки зрения идеологии всегда был идеальной мишенью. А он-то уже представлял, как войдет в метро, а там все читают его книгу и улыбаются. Но напечатанный тираж был уничтожен. Через двадцать лет он спустился в метро («Люблю метро! еду и подсчитываю, сколько я заработал!»). Напротив сидела девушка. Читала ту самую уничтоженную два десятилетия назад его книгу в современном издании. И улыбалась. Андрей Георгиевич, рассказывая это, замечал: «В жизни все исполняется. Но не тогда, когда тебе нужно!»

Он жил большую жизнь и многое успел. Крестился только в 45 лет. Много раз пытался, но все не получалось. Резо Габриадзе наконец-то устроил таинство в одном из древних грузинских монастырей. К вере Андрей Георгиевич относился серьезно даже в атеистические времена. Он всегда знал, что вера и вдохновение – явления одного порядка. Поэтому каждое его произведение – о человеке, его душе и Боге.

Дома у А. Битова

Он все время думал о датах и сроках. И однажды придумал, как увеличить свою жизнь. Начал считать свой возраст не от рождения, а от зачатия. Подсчитал, что это произошло в Анапе в сентябре. И рамки жизни расширились.

Как-то за границей он увидел православный храм и решил исповедоваться. Батюшка начал исповедь, но понял, что русский прихожанин находится несколько не в том состоянии, когда совершается таинство. Священник задал Битову только один вопрос: «Вы желали кому-нибудь зла?» И Андрей Георгиевич честно ответил: «Никогда и никому». Этого было достаточно, чтобы батюшка прочитал разрешительную молитву.

Когда Битов дарил мне свою последнюю книгу, с юмором написал «предполагаем жить и глядь… опять живем». И не оставляет надежда, что ошибся не он, а все остальные. Как тогда, во время прямого эфира в телестудии – он откроет глаза и начнет отвечать на вопрос, который был задан до того, как все произошло.

Однажды на каком-то вечере жена сделала Андрею Георгиевичу замечание: «Что ты уходишь со всех вечеринок самым последним, как привратник!» Битов обернулся на остававшихся с ним в финале. Ими были Белла Ахмадулина, Фазиль Искандер, Булат Окуджава. Битов пожал плечами: «Вполне нормальные привратники…»

Как же была права его жена. Он оказался привратником. Для многих своих. И вот ушел среди последних.

И закрыл двери.

Евгений Попов [17]

Битов. Единственный экземпляр

Писать про Битова, о Битове, для Битова – невозможно. Не получилось ни у кого, кроме, пожалуй, Валерия Попова. У меня тоже скорей всего не получится… Ну да попытаюсь… Хочется и надо.

Дело в том, что большое, как известно, видится на расстоянии, а я – так уж получилось – последние сорок лет был близок с ним, хотя, бывало, не виделись мы неделями, месяцами, а то и годами.

Близок не в том смысле, что он – мой старший друг, товарищ и брат, каковым мне был, например, Василий Павлович Аксенов. Битов, по моим наблюдениям, к себе никого никогда не подпускал, и глуп был тот человек, который самонадеянно полагал, будто он Битова познал, изучил или сдуру решил, что Битов его вдруг ни с того ни с сего одарил «людскою ласкою», взял в «свой круг». Свой круг у Битова был неизменен: Юз Алешковский, Белла Ахмадулина, архитектор Александр Великанов, Резо Габриадзе, этолог Виктор Дольник, Михаил Жванецкий, певица Виктория Иванова, Отар Иоселиани, Грант Матевосян, Пушкин Александр Сергеевич, фотограф Юрий Рост, Володя Тарасов – мирового класса барабанщик.

То, что некоторые из этих личностей уже переместились в иной мир, значения не имеет. Ведь жизнь, как известно, вечна.