«Битлз» in the USSR, или Иное небо - [93]

Передача закончилась.

– Интересные дела заворачиваются, – заметила Валентина Александровна, выключая телевизор. – Так, глядишь, мы и до лучших времен доживем.

– Не доживем, а создадим, – поправил ее муж. – Мы сами построим эти лучшие времена. Ты посмотри, что делают с миром вот эти ребята, – указал он на «битлов». – Они меняют его. И он станет таким, каким должен быть.

– Каким? – заинтересовался Джон. – Таким, как СССР?

– Да не приведи господи, – даже перекрестился атеист Колупаев. – И не таким, как США или Англия. А таким, как Мир Полудня у Стругацких. И я вам объясню, что это такое, дам нужные книги, познакомлю с людьми. Вы действительно не случайно у меня оказались.

Его перебила Ольга, которая куда-то выходила и потеряла нить разговора:

– Кстати, не одного моего папу заметил правитель его страны. Вы ведь вроде какие-то ордена из рук своей королевы получали?

– Орден Британской империи, – с гордостью отозвался Пол. – И автоматически стали баронетами.

– Я свой обратно вернул, – сообщил Джон с ухмылкой.

– Достойный поступок, – похвалил Виктор Дмитриевич. – А вот у меня квартиру вернуть духу не хватило.

– А вы? – спросила Ольга у Пола.

– Еще чего, – отозвался тот, доставая из кофра гитару. – Награда заслуженная, и я свой орден никому не отдам. Потому что я пишу отличные песни. Лучшие в мире. Вот так-то. – И он принялся вполголоса напевать «Little Lamb/ Dragonfly»*, одну из самых лиричных своих вещей, способных растопить сердце любой женщины. [* «Ягненок/ Стрекоза» (англ.) - песня Пола Маккартни из альбома «Red Rose Speedway».] По его, во всяком случае, мнению.

Джон только покачал головой и обратился к Колупаеву:

– Виктор, Джулиан сказал, что вы не только писатель, но ученый и философ. Вот Джордж у нас тоже философствует в свободное от музыки время. И нас к этому склоняет.

– Как ученый я, пожалуй, эмереттист, – сообщил Колупаев Харрисону.

Тот кивнул и отозвался:

– Эмереттизм мне тоже близок. Я верю в мультиверсум, в теорию струн. Допускаю, что с атомом водорода учеными был достигнут физический эквивалент «Кошки Шредингера».

– С атомом гелия, – поправил Колупаев.

Джон поворачивал голову то к одному, то к другому собеседникам.

– Да, пусть, – согласился Джордж. – Но я-то не ученый. Вы основываетесь на логике, квантовой теории, ищите порталы. А я уверен, что параллельные миры доступны при помощи иррациональных методов. Например, по Кастанеде – при помощи сдвига «точки сборки» в области наибольшей частоты самофиксации.

Теперь кивнул Колупаев:

– То есть во время медитации. Что ж, я также принимаю эту теорию.

– Эй, алё, – не выдержал Джон. – Я, конечно, дико извиняюсь, но я тоже здесь как бы присутствую. И хотел бы поучаствовать в диспуте. Что это за кошка, объясните мне, пожалуйста. И заодно, что за «теория струн»? Это ведь не про гитару, я чувствую?

Джордж и Колупаев засмеялись.

8

– Насчет кота, – начал Виктор Дмитриевич, – тут дело гакое. В квантовой механике есть такой термин «суперпозиция», го есть необычное, сверхобычное положение. Ну, например, когда ядро атома находится в состоянии полураспада, то принято считать, что оно одновременно и распалось и не распалось. Потому что может быть и то, и другое. Физика Шредингера такой подход не устраивал, и он предложил мысленный эксперимент. Представьте себе закрытый ящик.

Колупав обрисовал руками контур, и Джон кивнул:

– Представил.

– Хорошо. А в ящике – кот. И механизм, который устроен так, что, если ядро распадется, откроется емкость с ядовитым газом, и кот, бедолага, подохнет. А если ядро не распадется, то кот останется жив.

– Живодёрство какое-то, – заметил Джон.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Виктор Дмитриевич. – Эксперимент умозрительный, на самом деле никто котов не обижает.

– Умозрительное живодёрство, – кивнул Джон.

– Так вот, – продолжил писатель. – Если ядро атома находится в состоянии суперпозиции, то есть если ядро одновременно и распалось и не распалось, то выходит, что и кот находится в состоянии суперпозиции – он одновременно и живой и дохлый. Живодохлый.

– Бред, – сказал Джон и допил кружку одним большим глотком.

– Вот и Шрёдингер посчитал, что это бред.

– И зачем это все нужно было?

– Чтобы найти истину. Ведь признавая возможность состояния суперпозиции, а в квантовой механике это общее место, физики практически признают существование параллельных реальностей. В одной ядро распалось, а в другой – нет. В одной кот жив, в другой – что называется, склеил ласты.

– А вы в параллельные миры не верите? – уточнил Джон.

– Я-то верю. Очень даже верю. Но кот Шредингера тут ни при чем.

– А что при чем? – Джон заметно заволновался.

– Вот смотрите, мы говорим «линия жизни». Что это значит? Это значит, что наш трехмерный мир движется по еще одной линии, по еще одному измерению под названием «время». Так?

– Допустим.

– А прямая состоит из точек. И прямая времени состоит из точек времени – из бесконечно малых, нулевых, отрезков времени. Из «стоп-кадров», так сказать.

– И что теперь?

– А сколько линий может пройти через точку?

– Сколько? – повторил Джон озадаченно.

– Ёлки-палки, молодой человек, вы в школе учились? – возмутился Колупаев. – Это же элементарная геометрия для начальных классов!