«Битлз» in the USSR, или Иное небо - [14]

– Понятия не имею. Но это тебе. Какой-то имбецил прислал это мне вчера в контору с надписью «Джону Леннону, на вечную память». Я на всякий случай захватил, вдруг ты знаешь, о чем речь.

– Боже, сколько же на свете гребаных маньяков, – криво усмехнулся Джон и перевернул снимок так, чтобы он был виден всем.

На фото была запечатлена дохлая мышь. Она, прижав лапки, лежала в картонной коробке, украшенной черной оторочкой, а рядом кто-то положил красную гвоздику.

Все притихли.

– Это Марк, – нарушил тишину Джордж.

– Какой еще Марк? – не понял Джон.

– Я помню его по Гамбургу, – отозвался Джордж. – Если тебе не нужна эта фотография, отдай ее мне.

Джон протянул ему снимок, заявив при этом:

– Крошка Джордж всегда был мальчуганом со странностями.

– Давайте далее, по повестке, – предложил Истман, замяв возникшую неловкость. – Что будете исполнять? Что споем Брежневу?

– Вопросик, – протянул Пол. – В любом случае начнем, думаю, с «Back in the USSR».

– Макка сочинил по песне на каждый случай жизни! Нам не угнаться за ним! – дурашливо, словно сдаваясь, вскинул руки Джон.

– Я считаю, необходимо спеть «Revolution», – авторитетно заявила Йоко.

Повисла тягостная тишина. Истман, прищурившись, окинул ее взглядом, как серпентолог, обнаруживший новый подвид аспидовых. Вепрев бросил на «битлов» удивленный взгляд.

Однако все это продолжалось ровно две секунды.

– Думаю, не надо, – сказал Джордж.

– А я думаю, надо, – сузила глаза Йоко.

– Йоко, мы это обсудим, – с нажимом произнес Джон. В салон оглянулся Нил.

– Минут через десять будем на месте, – сообщил он.

– Ладно, тогда продолжим обсуждение позже, – резюмировал менеджер, почувствовав, что атмосфера в компании изменилась не в лучшую сторону.

Беседа распалась на локальные очажки. Пассажиры болтали, смеялись, шутили и вспоминали былые времена. Линда принялась укачивать Джеймса и петь ему колыбельную, которая подействовала на Пола. Он притих, внезапно ощутив, как устал, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

…Он и Линда стояли на белоснежной, словно укрытой толстым ватным одеялом улице. Из-за угла выскочили сани, запряженные тройкой каурых коней, и с визгом лихо затормозили перед Полом с женой. Громадный бородатый дядька в тулупе обернулся и спросил:

– Куда изволите, господа хорошие? – В Кремль! – скомандовал Пол.

Он помог забраться в сани Линде, сел сам, ямщик оглушительно свистнул, щелкнул хлыстом, и они помчались вниз по крутой горе, набирая скорость.

Улицы исчезли, тройку обступила белая степь. Полу было радостно и жутко, а в ушах звенел русский романс – тот, что он когда-то подарил Мэри Хопкин (к которой Линда ревнует его до сих пор):

Дорогой длинною, да ночкой лунною,

Да с песней той, что вдаль летит звеня…

Пол нежно приобнял жену и хотел сказать что-то ласковое, как вдруг ямщик резко затормозил и гаркнул голосом Нила Аспинолла:

– Прибыли!

Пол резко распахнул глаза. Степь и сугробы исчезли. Линда и дети осталась.

«Это был сон. Интересно, будет ли явь так же хороша?»

5

В доме Аспинолла поднялась обычная приветливая суета, когда много человек здороваются или знакомятся друг с другом.

Сюзи, жена Нила, заставила свой многочисленный выводок пискнуть приветствие, после чего все расположились на диванах и коврах в огромной гостиной просторного и гостеприимного дома.

Нил успел поставить друзей в известность, что тяжба с «Эппл компьютер» по поводу присвоенного этой компанией «битловского» лейбла продвигается вроде бы успешно, затем он и Сюзи надели фартуки и временно переквалифицировались в официантов и барменов. Почувствовав, как потеплела атмосфера, Истман счел возможным продолжить обсуждение репертуара.

Пришли к общему мнению, что концерт перед советской партийной элитой должен быть коротким. Показать себя, не более. Впрочем, «Битлз» никогда и не давали длинных концертов, как правило, их выступления длились двадцать пять – тридцать минут, этого хватало и меломанам – послушать, и фанаткам – покричать, поплакать и потерять сознание.

– Примерно двенадцать песен, – уточнил Пол.

– Давайте тринадцать, – предложил Джордж.

– Точно, – согласился Джон. – Люблю это число.

Возражений не последовало. Из ветеранских орденоносных хитов было принято решение взять «Roll Over Beethoven» и «Can't Buy Me Love», которые настолько въелись в мозг, что сыграть их можно было хоть сейчас без единой репетиции. И еще «Yesterday», потому что это – суперхит, а исполнить его может один Пол под гитару. Из поздних выбрали «While My Guitar Gently Weeps», «Come Together» и «Hey, Jude».

– Считаю, нам не стоит зацикливаться на ветхозаветном репертуаре, – заметил Джордж. – За эти десять лет каждый из нас уж точно написал хотя бы один хит, сравнимый по популярности с «битловским».

Все согласились с этим, но оказалось, что выбирать номера из сольных альбомов значительно труднее, так как тут оценки автора и бывших соратников сильно различались. К тому же было непонятно, как эти песни играть без репетиций, которых, похоже, не предвиделось.

– Давайте брать только самое простое или то, что можно делать в одиночку, – предложил Джон. – Я не вижу ничего криминального в том, чтобы не только Пол один сыграл свою «Yesterday», но и каждый из нас тоже получил сольный выход. Мы ведь и по отдельности звезды, не так ли?