Битая карта абвера - [30]

Рокито, подражая шефу, завидовал ему. Еще бы! Канарису шел сорок седьмой год, когда он возглавил военную разведку третьего рейха. Шеф «Ориона» несколько раз был в небольшом кабинете адмирала, из окон которого сквозь каштаны виднелся Ландверский канал и Тиргартен, где руководитель военной разведки имел обыкновение каждое утро наслаждаться верховой ездой.

Полковник улыбнулся. Не только он подражал Канарису. Адмирал тоже копировал своего знаменитого предшественника полковника Николаи, портрет которого висел в его кабинете напротив портрета Гитлера. Ходили даже слухи, что не Николаи, а Канарис привлек Мата Хари к шпионской работе. Много было разговоров о находчивости и храбрости шефа абвера, который в первую мировую войну будто бы был арестован в Италии, как немецкий разведчик, что он задушил тюремного священника и в его одежде бежал. Поистине не знаешь, каким слухам верить! Именно это и создавало вокруг адмирала ореол таинственности, а также помогало ему: противникам и соперникам трудно было разобраться в его действительных помыслах и недостатках.

Правда, Рокито со смешанным чувством гордости и стыда вспомнил одно из совещаний, на котором Канарис заявил, что ни одно государство не вступало в войну с такой полной информацией о противнике, какую абвер имел о России. В то время полковник относился с огромным доверием ко всему, что говорил седовласый, с румяным лицом адмирал. Но вскоре полковнику пришлось убедиться — в реальной обстановке все выглядело не так красиво и фантастично. Сегодня приходится довольствоваться наспех подготовленной агентурой из числа уголовников, отбросов общества, которая, если возвращается, приносит слабую информацию. Армейское командование высказывает по этому поводу недовольство. А требования командования возрастают.

При воспоминании настроение шефа «Ориона» начало портиться. И все же в последнее время им кое-что сделано. Тактика сбора разведывательной информации, хотя и медленно, но меняется и уже приносит определенные результаты. Самовнушение несколько успокоило полковника, вернуло к прежнему настроению. Он остался доволен собой после беседы с Енке, который дал понять, что времена меняются, меняется и тактика. Но Рокито не нужно разъяснять, что и зачем. Нужно начинать работать с дальней перспективой. Надежда на молниеносную войну лопнула, как мыльный пузырь. И он в душе порадовался, что смог опередить многих своих коллег, предвидя указание Канариса о необходимости внедрять агентуру в штабы противника и советскую контрразведку. Что ж, будет что доложить Берлину. Скорпион! Правда, случайность нарушила план его вывода. Вначале был страшный переполох. Еще бы! Столько готовили операцию, возлагали на нее большие надежды и вдруг: Скорпиона захватили партизаны! Рокито был возмущен. Помнится, он выговаривал Фурману, что для контроля переброски агентурной группы в тыл Красной Армии он мог бы послать и другого офицера абверштелле. Тот, понимая свою оплошность, высказал твердую уверенность, что Скорпион преданный, находчивый, сумеет добиться передачи его армейской контрразведке и выполнит возложенную на него миссию. Сегодня шеф «Ориона» дал указание передать Коршуну радиосигнал, чтобы тот в назначенные дни недели выходил на встречу с разведчиком.

Рокито извинился за задержку, дав понять, что у него был важный для него и всех присутствующих сотрудников абвера разговор со штаб-квартирой. Но об этом потом, а сейчас он с удовольствием примет участие в вечере. Он с любопытством посмотрел на Ольгу.

Штейнбрух, понизив голос, спросил:

— Не уступает Диане?

— Пожалуй, Но, дорогой Вилли, она не подойдет.

Майор развел руками. Он надеялся, что полковник одобрит его находку.

— У нее слишком броская внешность, Вилли. Для актрисы — это то, что надо. Но для разведчицы... — Рокито отрицательно покачал головой. — Такую красавицу сатана представлял взорам отцов-пустынников, искушая их стойкость. Нет, Вилли, с ней придется воздержаться.

— Мне доложил заместитель бургомистра, что он вовлек ее в свою организацию НТС.

— Прекрасно. Пусть активнее привлекает ее к работе в своей организации, — и, поглядывая на Ольгу, заметил: —Такие женщины мне представляются ярким огнем, к которому мужчины тянутся и получают душевный ожог. Она несомненно хороша, но не для нашей работы. — Немного подумав, добавил: — А впрочем... Все может быть. Не упускай ее, Вилли, из виду.

Ольге представилась возможность немного порепетировать со Штейнбрухом, и она убедилась, что имеет дело с посредственным музыкантом-любителем. Но под пристальным взглядом холеного Рокито ее охватила робость. Из-под приспущенных ресниц она с любопытством посматривала на полковника. А тот, переключившись на Фурмана и Штейнбруха, о чем-то оживленно говорил. Чувствовалось, что в этой компании он считает себя хозяином положения.

Шеверс сидел у окна один. Затем начал мурлыкать какой-то мотивчик, в такт мелодии постукивая костяшками пальцев по выступавшим коленям под туго натянутыми брюками.

Гости заняли места и приготовились слушать. Волнение Ольги улеглось после первых аккордов. Она старалась не заглушать нежный звук флейты, погрузившей слушателей в мир грез, которым жила нежная Гретхен. Когда отзвучали последние звуки, Рокито какое-то мгновение в задумчивости сидел молча, потом сорвался с места и в порыве благодарности обнял Штейнбруха.