Пчеловод залился краской, смущение сделало лицо пунцовым. Женщина была без одежды. Ему захотелось стать невидимым, и незаметно покинуть покои. Ожидая, что она вот-вот обернется, он стоял и не дышал. Медленно тянулось время. Аля опустила голову, и увидела лежащее одеяло, потом присела, взяла его в руки, и взмахнув им над головой накинула себе на плечи. Немного постояв так, опустилась на кровать, и свернувшись калачиком уснула.
Лицо прежде бледное, приобрело легкий румянец, ресницы слегка подрагивали, видно было, что ей что-то сниться, она улыбалась.
На цыпочках, чтобы не разбудить ее, Бимен прокрался к окну, и закрыл распахнутую створку. Чтобы душа опять куда-нибудь не улетела. Потом так же бесшумно, покинул палату, и моля о том, что бы в коридоре не попался навстречу Максимильен, прошмыгнул к выходу, а вскоре и к своему авто.
Дорога от автобусной остановки до дома, обычно отнимавшая минут семь неспешной ходьбы, превратилась в бесконечный путь, который все не кончался и не кончался. Даже когда показалась родная калитка, все равно не покидало ощущение, что она далеко, и до нее сегодня ну никак не добраться. Ноги гудели от непривычной нагрузки, еще бы, она не бегала со школы. Но все силы, на самом деле, забрало горе, которое она же сама и сделала. Ален закрыла за собой дверь, и не разуваясь, прошла в комнату, что бы лечь на кровать.
Она упала в мягкие объятья матраца, раскинув руки в стороны, и лежала лицом вниз, пока очередной приступ отчаяния, смешанный с горечью одиночества, не заставил течь слезы, а грудь сжимал спазмами рыданий. Так она и заснула, с лицом на мокрой подушке, и соскочившей одной туфлей, лежавшей теперь возле кровати.
Она спала и не хотела просыпаться, даже когда поняла, что наступил вечер, и она выспалась, и больше не заснет. Ей не нравился этот мир, жестокий и не позволяющий ошибаться. Она хотела вернуться в детство, что бы все было как раньше, что бы они с Ри опять были вместе. Она больше не сердилась на нее, да и не из-за чего, было то сердиться. Из-за этого молокососа, да черт с ним, и с его пчелами. Но чувство вины, мирно спавшее ранее, и поедавшее теперь душу изнутри, не давало ей покоя. И что бы как то сложить с себя это бремя Ален твердо решила, что во всем случившимся виноват сын пасечника. Это же из-за него она стала подозревать лучшую подругу в предательстве. Это из-за него она убила ее. Это из-за него ее покусали пчелы. Это из-за него у нее теперь пустота внутри и болит голова. Все из-за него.
Месть и искупление, вот что ей нужно. Но пока есть чувство вины, никакое колдовство невозможно. Надо взять себя в руки, и обрести духовный покой. Но какой покой может быть, если Ри больше не вернуть, какой покой может быть если этот ублюдок по земле ходит. Зарождающаяся ненависть, должна была отодвинуть на задний план остальные чувства, мешающие колдовать. Ведя мысленный диалог, и перебирая последние события в памяти, она все сильней начинала ненавидеть корень всех бед. Корень. Корешок. Выдернем тебя. Чтобы нагноения не было, что бы зараза внутрь не пошла.
Вечером, Ален уже знала, что должна отдать накопившуюся злобу, тому, кто ездит на старом синем автомобиле.
***
А в это же время в другом доме, перебирая события прошедшего дня, лежа на кровати, с закинутой под голову левой рукой, размышлял вслух человек с именем Бимен. Все необходимые рассуждения он уже сделал, и теперь настал черед выводов.
— Итак, возле больницы пчелы меня не слушались, однако, когда я приехал домой, все вернулось. Вопрос: почему?
— Может это из-за того, что ты был на другой, подвластной еще кому-нибудь территории?
— Нет, дело не в этом. Скорее всего, пчелы услышали, как я желал, чтобы Аля выздоровела.
— И типа, начали выполнять команду?
— Получается, что так. Другого объяснения пока нет.
— Это, что получается, я теперь лечить могу. Да?
— А если пожелать мир во всем мире? Интересно, что будет?
— Всемирное восстание пчел, которые уничтожат человечество.
— Пока способности лекаря до конца не изучены, мы не будем никому о них рассказывать. Вдруг это разовый случай.
— Кстати, интересно, как там Аля? Главное, что бы у Максимильена инфаркт от счастья не случился. А то приеду в больницу, а там Бартеломью над ними двумя сидит. Одна спит, а другой под капельницей валяется.
— Да нет. Все нормально будет, и она поправится, и он вроде, как мужик крепкий, должен нормально потрясение перенести. Только, как они теперь будут. Он-то прожил уже, а она еще нет, хотя возраст одинаковый. Безусловно, сохранилась она прекрасно, и выглядит явно не на свои годы. И на фоне этого может даже и отказаться от ухаживаний пожилого человека. С другой стороны — любовь. Настоящая, пронесенная через время.
— Все у них будет хорошо. Они любят друг друга, и поэтому, он будет счастлив, что она снова с ним, а она закроет глаза на то, что он теперь выглядит немного постарше.
С этими мыслями пчеловод и провалился в глубокий сон.
***
Разбудил его стук. Кто-то, то ли скребся, то ли стучался, в оконное стекло. Не разобрав спросонья, что происходит, Бимен встал с кровати, и уже хотел было открыть окно. Но ватные пальцы, которые он отлежал, совершенно его не слушались. Пришлось разлепить веки, проморгаться и посмотреть.
