Билли-талисман - [34]

— Если бы мог, я бы был женат, — рассмеялся Билли Нолан, и тотчас невесть откуда в голове Кэйт пронеслось: coup de foudre, молния и гром. «Он — особенный, и он знает об этом», — напомнила она сама себе.

— Ах, тирания обязательств, — кивнула Кэйт.

Билли широко открыл глаза и прижал руку к груди.

— Теперь они пляшут под «Хоки-поки»! — воскликнул он так, словно это его расстроило.

— Весьма необычно для бруклинской свадьбы, — сыронизировала Кэйт. — Они всегда ставят «Хоки-поки» и «Дворового кота». — Она смотрела в окно, за которым десятки немолодых женщин танцевали спиной к ним. — Нам определенно не удастся сейчас привлечь их внимание.

— О! Я в затруднении, — сказал Билли. Кэйт размышляла, какое впечатление на него произвело слово «обязательства». — Это хорошо, что вы — доктор, — сказал он.

Кэйт с подозрением спросила:

— Почему же?

— Мне может потребоваться помощь прямо сейчас. У меня ужасная покихокифобия.

— Вот как? — Кэйт было не до шуток, но уж коли они вынужденно торчали здесь… — Обычно в своей практике я спрашиваю: «Почему у вас такое ощущение?»

— Это же ясно, — пояснил Билли. — А вы об этом не задумывались?

— О чем?

— О песне. Слушайте: «Ставь левую ногу вперед, ставь левую ногу назад». Тра-та-та. «Делай хоки-поки и потом поворот». Вот и все, — объяснял он, нарочито преувеличенно дергаясь.

— Все?

— Так вот, о чем же тут говорится? Что, если жизнь — это выставить одну ногу перед другой, и все? Эта мысль вас не пугает?

Прежде чем до Кэйт дошел смысл его иронии, одна из дверей на противоположном конце террасы отворилась, и высокий парень в мятом синем костюме высунул голову наружу.

— Эй, Нолан! — крикнул он. — Давай сюда. Арни хочет поговорить с тобой по поводу тоста.

Пока он не исчез, Билли закричал:

— Ларри! Тормозни эту мысль и эту дверь!

Он проворно миновал террасу и ухватился за ручку двери в последний момент. Затем обернулся к Кэйт и, придерживая дверь, молвил:

— После вас, chère mademoiselle.

Кэйт снова покраснела, но без промедления прошла через дверь в забитый зал. Она собиралась поблагодарить Билли, когда вдруг услышала громкий хриплый голос Бев Клеменс:

— Кэти, Кэти! Сюда!

И она даже не обернулась.

Глава XIII

Направляясь к своей команде через зал, Кэйт чувствовала даже спиной невероятное влечение к Билли Нолану. Ее так поразила властность этого влечения, что она тут же решила выбросить мысли о нем из головы. Он был просто записным бруклинским фатом. А ей сейчас предстояла важная работа.

— Кэти! — Бев продолжала кричать. Кэйт с неохотой подумала о том, как должна быть испугана Бина. Без вины виноватая, она сожалела, что не смогла быть рядом с Биной в первые критические минуты. Пробираясь сквозь толпу, истово отплясывающую, словно это было последнее лето или последняя свадьба, она тихо проклинала Билли Нолана и время, потерянное на террасе, каким бы занимательным оно ни казалось.

Наконец она преодолела танцплощадку и смогла разглядеть стол номер девять. К счастью, Бина задержалась где-то в толпе, а Эллиот, по видимости, покинул стол для развития интриги. Там осталась Бев, ее напомаженные волосы были зачесаны назад, а заметно увеличившийся живот подчеркивало неуместное лайкровое платье. Барби, с длинными волосами до середины спины, тоже сидела. Ее отец, торговец-ювелир, был успешнее отцов прочих подруг, и у нее всегда было больше платьев, поездок во Флориду, уикендов в Поконосе и вообще разных модных вещей. Однако теперь это была бруклинская жена, которая одевалась в магазине женской одежды на Ностранд-авеню. Ее муж Бобби занимался страховым бизнесом. Кэйт могла теперь смотреть на нее уже безо всякой зависти.

Барби сидела рядом с Бобби, глубокий вырез обнажал ее грудь, не стянутую бюстгальтером. Кэйт отвела взгляд, но присутствовавшим мужьям смотреть на это было нелегко. Если бы один не надел бабочку под цвет платья жены, а другой каммербанд[18], Кэйт могла бы предположить, что мужей Бев и Барби не было рядом. Оба были приятной наружности бруклинские парни, но ни один из них не был так красив, как Билли Нолан. И в их глазах не обнаруживался интеллект, которым обладал Майкл. Мысль о Майкле вызвала у нее мурашки по коже.

— Эй, — кричала Бев, — смотри-ка, кто пришел!

Сначала Кэйт подумала, что это сказано о ней, но Бев смотрела мимо. Кэйт обернулась и увидела Билли Нолана, присоединившегося к свадебной вечеринке за главным столом и беседовавшего с женихом. Банни смотрела с возвышения вниз и оттуда поприветствовала Кэйт коротким взмахом руки и широкой, гордой улыбкой, продолжая держать Арни за руку. Кэйт помахала в ответ, но ее глаза словно приклеились к Билли, деловито говорившему с женихом, затем рассмеявшемуся вместе с ним. «Да, за девятым столом будет не до смеха», — напомнила себе Кэйт. Она заставила себя повернуться к своей собственной компании.

— Bay, Кэйт, отлично выглядишь! — сказала Бев. — Конечно, ты же Скорпион, и твоя планета взошла в этом месяце, так что ничего удивительного.

— Да, все дело этом. И в распродаже в «Агнес Б.», — ответила Кэйт с улыбкой. Ее простое платье, без рукавов и с высоким вырезом, с разрезом, скрывающим пуговицы застежки, смотрелось как вызов вычурным нарядам ее старых подруг. Знала бы только она, что выглядела самой элегантной женщиной в зале. Кэйт всегда удивляло, почему ее бруклинская команда, никогда не пропуская ни одного номера «Вог», «Аллюра» или «Космо», всегда казалась одетой в одном и том же стиле. Если и были перемены, то они заключались в том, что блузки выбирались уже, а рисунки крикливее. Бев, несмотря на свой живот, напялила вещь из лимонно-желто-черной лайкры тигрового рисунка. Барби нацепила узкое цветастое платье без бретелек гавайского рисунка, все в банановых листьях и туканах, переплетающихся и корчащихся вокруг ее торса. Кэйт никак не могла решить, то ли вкус у них был непоправимо плох, то ли она сама была навсегда втиснута в определенные рамки монахинями в католической школе.