Билл, герой Галактики: На планете вампиров-зомби. На планете десяти тысяч баров. Последнее злополучное приключение - [9]

Ремонтные отсеки располагались несколькими этажами ниже, и Билл с трудом поспевал за Рэмбеттой и Мордобоем. Он уже начал жалеть, что расстался со своей окаменевшей ступней. При всех неудобствах она могла служить хоть кое-каким оружием. Этот Ларри, должно быть, изрядный фрукт, если, по мнению Рэмбетты, Мордобою недостаточно будет просто цыкнуть разок, чтобы привести его в чувство.

— А кто такой Ларри? — спросил Билл.

— Да тоже уголовник, вроде нас, отбывает срок на этой посудине, — ответила Рэмбетта, сворачивая направо.

— Что же он такого натворил?

— Вполне может быть, что и ничего, — сказала Рэмбетта. — Понимаешь, он клон.

— Не понимаю, — сказал Бил.

— Их трое: Ларри, Моу и Кэрли. Все трое клоны. Три горошины из одного стручка. Три желудя с одного дуба. Один из них залез в главный компьютер базы и выписал всему личному составу по увольнительной на выходные. Отпечатки пальцев у них одни и те же, и рисунки сетчатки одинаковые, так что выяснить, который из них нашкодил, начальство не смогло. И срок влепили всем троим. Вроде семейной путевки в санаторий.

— Что-то не очень это справедливо, по-моему.

— Ты давно в армии, Билл?

— Да, пожалуй, даже слишком.

— Так что ж ты, не знаешь, что ли, — какая там может быть в армии справедливость?

Биллу оставалось только печально вздохнуть в знак согласия.

Когда они вошли в четвертый ремонтный отсек, Мордобой что-то угрожающе проворчал, бросив нежный взгляд на свой топор. Отсек был не меньше того, где выращивалась окра, только здесь не было никаких грядок — вместо них стояло множество разных громоздких механизмов. Билл подумал, что после окры они просто радуют глаз.

— Сюда, — сказала Рэмбетта, спускаясь впереди всех по металлическому трапу. На полу отсека стояла группа людей, которые о чем-то спорили.

— Хочешь верь, хочешь нет, только Ларри — это тот, который размахивает ломом.

Билл с готовностью поверил: уж если не везет, так не везет.

— Вон туда он убежал, — возбужденно кричал Ларри. — И я не зря погнался за этим животным, говорю вам, что не зря. Что я, дурак, что ли?

Ларри был тощий светловолосый человечек с резкими, угловатыми чертами лица, изборожденного таким множеством трагических морщин и морщинок, что Билл сразу понял: у этого срок пожизненный. Моу был точь-в-точь похож на Ларри, а Кэрли — на Моу, который был вылитый Ларри, и так далее.

— Это все ты виноват, — сказал Моу, а может быть, Кэрли. — Разинул рот и упустил его.

— Кто это разинул рот? — вскричал Ларри, а может быть, Кэрли. — Ей-богу, надо было отцу в свое время разбить пробирки, где вы росли, и даже не дожидаться, пока клетки начнут дифференцироваться. И как это получилось, что я оказался с вами в родстве?

— Ты отца не трогай, — сказал Кэрли, а может быть, Моу. — Животное где-то вон там. Надо что-то делать.

— Все разворачиваемся в цепь и прочесываем отсек, — приказала Рэмбетта. — Надо найти животное.

— Ну уж, только не я, — откликнулся рослый мускулистый негр, мотнув головой. — Меня не считайте.

— Все, я сказала! — возразила Рэмбетта, взмахнув одним из своих ножей самого зловещего вида. — К тебе это тоже относится, Ухуру. Это приказ Билла — он у нас представляет военную полицию. Верно, Билл?

— Хм… Ну да, — отозвался Билл, тщетно пытаясь понять, кто тут Ларри, кто Моу, а кто Кэрли: когда Ларри бросил лом, все они перепутались. Ему показалось, что лом подобрал Моу, но, возможно, это был Кэрли.

— Кто струсит и уйдет в кусты, на неделю сядет на хлеб и воду. Верно, Билл?

— Не меньше. Трусам здесь не место, — подтвердил Билл. У него появилось сильное подозрение, что лом подобрал сам Ларри, специально чтобы его запутать. Морочить голову полицейским — традиция давняя и прочная.

— Вперед! — воскликнула Рэмбетта. — Искать везде!

Билл встрепенулся, бросил один костыль и схватил гаечный ключ из инструментального ящика. Все разошлись в разные стороны, и он остался один с гаечным ключом в одной руке и костылем в другой. Окинув взглядом огромный опустевший отсек, он осторожно двинулся вперед, стараясь не производить лишнего шума.

Над ним нависали переплетения металлических трапов, переходов, тельферов, талей и всяких прочих приспособлений, за которыми был почти не виден потолок. Толстые цепи огромными петлями свисали вниз, как паутина, сотканная гигантскими пауками, и тихо позвякивали, покачиваясь взад и вперед.

Билл подумал — а хватит ли ему гаечного ключа, чтобы справиться с этим… с этой…

Вот незадача! Он не имел ни малейшего представления, что это за чудовище, которое он ищет, и даже какой оно величины. Есть ли у него зубы? А когти? С хлебницу оно ростом или с танк? А ведь оно могло притаиться где угодно! Его прошиб холодный пот, и дело стало еще хуже: теперь оно может выследить его по запаху!

Может быть, какое-нибудь жуткое инопланетное существо, все в чешуе, в этот самый момент прячется за ближайшим углом, готовое кинуться и растерзать его в клочья. Может быть, какой-нибудь смертоносный жук-богомол непомерного размера сейчас глядит на него с высоты своего огромного роста, примериваясь, чтобы нанести удар. Билл живо представил себе и еще кое-какие варианты — например, гигантских муравьев или ядовитых ос величиной с человека. Проклятое воображение! Дрожа от страха, он огляделся по сторонам. Вот влопался! Потом он двинулся вперед, решив, что так опасность будет меньше.