Билет без выигрыша - [12]

Шрифт
Интервал

- Плохо знаю русский, а у нас такую книжку можно только в Белфаст покупать... Может, ты нам поможешь?

- Давай в следующий раз, - сказал я. - Я понимаю: блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые, и так далее, но мне сейчас Сильвия нужна очень!

Франсуа махнул рукой.

- Ей сейчас не до тебя! Мы хотели позвать ее с нами, но она сказала... Патрик, как она сказала?

- Она сказала: козлы, идите отсюда! Ты не знаешь: почему козлы?

Я ответил, что долго объяснять, и рванул дверь.

Когда я возник на пороге, в глазах Сильвии отразилась гамма чувств: удивление (мы же тебя вчера проводили?!), растерянность, затем надежда, переходящая в радость. Последние составляющие гаммы были непонятны, однако Сильвия, выглянув из комнаты, тут же шепотом изложила последние события. Оказывается, под утро пожаловала мама - обещала через три дня, но неожиданно сменила билет, позвонила, так что пришлось срочно нестись в "Шереметьево". А Богданчик-то еще здесь! К тому же ночью устроила истерику Андреа - напилась, рвалась в комнату и требовала Богданчика, которого она очень любит! Она (то есть Сильвия) даже не догадывалась об этом, и вдруг - услышать такое от лучшей подруги!

- Ого! - сказал я. - Это не Богданчик - это Богдан Хмельницкий какой-то! Довел двух тевтонских барышень до таких, понимаешь, "Воплей Видоплясова"!

- До чего довел?

- Есть такая украинская рок-группа, Богданчик их песни тоже поет.

- Ах, какая ерунда ты говоришь! Я - несчастная, понимаешь?! Андреа всю ночь плакала, пила пиво. Потом я и мама приезжаем, а в коридоре - пьяный Богданчик! Я прохожу мимо, потому что нельзя, чтобы мама с Богданчиком знакомились! Ну, с таким Богданчиком, понимаешь? Я делаю вид, что его не знаю, а он обижается! И уходит в Москву - без денег, без всего... Это было ужасно, я думала, что он пропадет!

- Ну вы же не пропали в Киеве! А такой гарный хлопец, да еще в Москве...

Сильвия махнула рукой.

- Он не пропал, случилось еще ужаснее! Он вернулся совсем-совсем пьяный! И хочет знакомиться с мамой! В общем, я очень несчастная!

Я давно знал, что западная "свобода нравов" сильно преувеличена, во многих вопросах они более консервативны, чем мы, но в данном случае мысли занимало другое. "Мне бы ваши проблемы..." - думал я, выискивая предлог выцыганить денег. Повода не придумалось, и я рассказал все как есть.

- Ты тоже несчастный, да? - почему-то возбудилась Сильвия. - Как я? Нет, я хуже несчастная... Но я могу тебе помочь, то есть дать денег!

- Спасибо! - сказал я с душой. - Вышлю прямо завтра!

- Не надо! - воскликнула она с жаром. - Не надо высылать! Я дам просто так! А ты уведешь за это Богданчика!

Когда я выразил сомнение в том, что справлюсь с молодым, здоровым и национально озабоченным парубком, брови Сильвии в задумчивости сдвинулись. Но тут же раздвинулись:

- Тогда - уведи маму! Если хочешь, я пойду с тобой!

- А как же Андреа? - не удержался я. - Ты за порог, а она...

- Ах! - сказала Сильвия. - Теперь это неважно!

В качестве последнего аргумента я выдал услышанную от Патрика новость: на улицах могут появиться танки.

- Он с ума сошел, этот глупый ирландец! Панцер! Панцер! Как вы говорите... Ага, достал!

Из комнаты Джорджа, куда, по всей видимости, переместили Богданчика, раздался громкий аккорд, затем прозвучал куплет песни "Роспрягайтэ, хлопци, коней". В коридор вышла маленькая сухощавая женщина, остановилась возле двери, прислушиваясь к звукам варварской лиры, но тут подскочила Сильвия, забормотав по-немецки, мол, сейчас поедем в город смотреть московский U-Bahn. Ты же хотела U-Bahn? Нас знакомили, потом подталкивали к лифту, однако на улице выяснилось, что мама забыла фотоаппарат. Сильвия сама сбегала в номер, после чего потащила нас туда, где горела огромная буква "М".

Подойдя на станции "Новослободская" к мозаичному панно с изображением молодой мамаши и младенца (что-то вроде пролетарской мадонны), мама начала щелкать затвором. Панно прославляло мир во всем мире, я взялся это объяснять, но мама уже переключила внимание на личность в рваном пальто и с кошелкой, полной бутылок. Заметив нацеленный объектив, личность картинно выставила кошелку: вот, мол, чем на жизнь зарабатываем! Следующий кадр запечатлел рваную поддевку, которую открыло распахнутое пальто, затем из кармана извлекли початую бутылку портвейна и, скосив глаза, сделали глоток.

Кажется, мама не ожидала того, что "актер" приблизится и нахально протянет руку.

- О, майн гот! - пробормотала Сильвия. - Вы уже стали, как негры в Африке! Сколько ему дать денег, как думаешь? Одна марка - хватит?

- Вполне, хотя лучше рублями. А насчет негров - это ты точно подметила. Только просим мало: мы же не зулусы какие-нибудь - если уж продаваться, так хотя бы дорого!

На "Белорусской" я подвел гостью к монументу, который щетинился автоматами ППШ и пулеметами Дегтярева.

- Ди партизанен, - сказал я. - Пух, пух, пух! Унд Гитлер капут!

- Хитлер? - Мама принялась озираться, будто ожидала обнаружить где-то неподалеку скульптуру поверженного фюрера. Вместо него, однако, бочком приблизился еще один бомж, так что пришлось перемещать гостей на "Комсомольскую". Мама осмотрела и кольцевую, и радиальную, продолжая щелкать камерой. У очередного панно с изображением землекопов, каменщиков и прочих столяров-плотников она опять в изумлении застыла, после чего, будто из ППШ, выдала аппаратом очередь щелчков.


Еще от автора Владимир Михайлович Шпаков
Возвращение из Мексики

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Песни китов

Владимир Михайлович Шпаков — прозаик, эссеист, критик, постоянный автор «ДН». Живет в Санкт-Петербурге. Последняя крупная публикация в нашем журнале — роман «Смешанный brak», «ДН». № 10–11, 2011.Владимир Михайлович Шпаков — прозаик, критик, драматург. Родился в 1960 году, в городе Брянске. С 1977 года — питерский житель, где закончил Ленинградский электротехнический институт, после чего работал в оборонном НИИ, на гражданском и военном флоте, в малотиражной прессе и т. д. Продолжил образование в Литературном институте им.


Смешанный brак

Новый роман петербургского писателя Владимира Шпакова предлагает погрузиться в стихию давнего и страстного диалога между Востоком и Западом. Этот диалог раскрывается в осмыслении трагедии, произошедшей в русско-немецком семействе, в котором родился ребенок с необычными способностями. Почему ни один из родителей не смог уберечь неординарного потомка? Об этом размышляют благополучный немец Курт, которого жизнь заставляет отправиться в пешее путешествие по России, и москвичка Вера, по-своему переживающая семейную катастрофу.


Рекомендуем почитать
Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.