Бихарская мозаика - [19]

В наши дни «великая дорога» связывает центр страны с Западной Бенгалией и является частью Трансазиатской автомагистрали, соединяющей Турцию с Таиландом.

Перевозкой грузов, как правило, занимаются частные транспортные фирмы. Внешнее оформление больших грузовиков скорее напоминает художественную галерею, чем транспортное средство. Надпись над кабиной гласит — «частный перевозчик». Внутри кабины — синтез новогодней елки и мини-храма: стекла обрамляют гирлянды и кисти из цветной фольги, панель и стойки украшены маленькими разноцветными лампочками, которые включаются при движении ночью. Все свободное пространство занимают изображения богов и святых, которые также подсвечиваются. Поверхности, доступные кисти местного умельца, кабина и борта буйно разрисованы слонами, павлинами, змеями, цветами лотоса и фигурками богинь, которые должны приносить водителю удачу в трудных рейсах. Надписи сообщают, что машина имеет право беспошлинно пересекать границы определенных штатов, так как оплата уже произведена транспортным агентством.

Чаще всего на Джи-Ти-Роуд встречаются грузовики с разрешением передвижения по дорогам Западной Бенгалии, Бихара, Уттар-Прадеша, Пенджаба (Панджаб). Машины имеют и свои имена, раскрывающие, видимо, характеры водителей: «Король дороги», «Черный принц», «Хозяин дороги». На некоторых грузовиках можно прочитать патриотический призыв: «Будьте индийцами — покупайте индийские товары!». На задних бортах мелькают буквы помельче: «Сигналь при обгоне!», «Тата», «Спасибо!». На многих грузовиках есть талисманы. Это блестящая подкова, прикрепленная к радиатору, или подвешенная на цепи туфля с загнутым носком. Среди нагромождения рисунков и надписей скромно значится цифра «70», устанавливающая максимальную скорость этого чудовища на колесах. Но водители не воспринимают ограничение всерьез. Для них время — деньги, а умение ездить быстро — престиж, и поэтому, вцепившись руками в рулевое колесо, они гонят и гонят вперед к своей цели, к получателю груза. В спешке они вроде бы забывают о перегруженном кузове, о возросшей парусности.

Но боги и талисманы не всегда приносят удачу. По пути часто можно увидеть опрокинутые машины посреди рассыпанных фруктов или тюков с товаром. Встречаются и более серьезные последствия — грузовики, смятые и разбитые при лобовых столкновениях или вылетевшие далеко за обочину.

Если водителю и его помощнику повезло и они остались живы, их положению все равно не позавидуешь. В тихом отчаянии, как беспомощные дети, они сутками ожидают помощь от агентства, охраняя изуродованную машину и поврежденный груз. Ведь машин технической помощи на трассе нет, на местных жителей тоже рассчитывать не приходится — крестьяне соберутся толпой, покачают сочувственно головами, да и разойдутся по своим делам. Редко можно встретить одиноко мчащийся грузовик. Обычно водители собираются вместе и образуют колонны по пять-семь машин. Так двигаться безопаснее, и, если с кем-нибудь случится беда, помощь будет оказана быстрее. Среди водителей много сикхов. У них весьма экзотическая внешность — яркие цветные тюрбаны, черные бороды, которые никогда не знали ножниц, смуглая кожа и жгучие глаза. Это очень мужественные, смелые люди и прекрасные водители, но и они побаиваются дакойтов, которые часто беспокоят путешествующих по дорогам в этой части штата. Езда в колонне уменьшает вероятность неожиданных и малоприятных встреч.

В то утро Джи-Ти-Роуд жила своей привычной жизнью. Движение на трассе было напряженным. А в кантинах, примостившихся рядом с бензоколонками и авторемонтными мастерскими, растянувшись на чарпоях, в желанной тени деревьев отдыхали водители. Чарпой — это деревянная кровать с джутовой сеткой вместо матраса, на которой можно полежать за символическую плату. Придорожные кантины, деревни, небольшие городки с рынком на центральном перекрестке — все они так или иначе были связаны с дорогой.

Вид живописных деревень с глинобитными домами в окружении бамбуковых деревьев или банановых пальм стал привычным для нас с первых дней жизни в Бокаро. Вокруг завода было много крестьянских селений, откуда ежедневно приходили на строительство семьи разно-рабочих-халаси. С буйволовой фермы в нескольких километрах от нашего сектора молочники приносили молоко. Совсем рядом были селения адиваси, куда мы ходили в теплые дни зимой, чтобы посмотреть петушиные бои. Соседство с большим заводом мало влияло на их образ жизни. Приветливые и гостеприимные, азартные во время петушиных боев, они были способны буквально в одно мгновение превратиться в воинов или просто в первобытных мстителей. Так случилось, когда в госпитале в Бокаро во время операции скончался больной из адиваси. В тот же день вооруженные луками и стрелами односельчане приступом взяли современные корпуса клиники и требовали выдачи хирурга, который, по их мнению, был виноват в смерти соплеменника. Много усилий потребовалось от администрации завода и госпиталя, прежде чем удалось охладить их воинственный пыл.

ДЕРЕВНИ, ДЕРЕВНИ…

Не изменили уклад жизни и облик крестьянина, живущего в районе Джи-Ти-Роуд, и вихри исторических событий на «Великой дороге». Как шутят сами индийцы, в жизнь деревни вошли лишь два новых предмета: велосипед и транзисторный приемник. Конечно, это не относится к таким штатам, как Харьяна и Панджаб, где появились кооперативы, в деревнях есть электричество, а на полях можно видеть тракторы вместо волов или буйволов. Здесь же, в деревнях Бихара, вплотную подступивших к дороге, жизнь течет так же, как и много веков назад.