Бич Божий - [131]

— Осквернил?

— Да. Но мы омыли его святой водой, благословили и смазали в чаше кровью нашего Спасителя. Ты думаешь, Аэций так глуп, что позволил этому юнцу отдать орудие гуннской власти в обмен на одну-единственную женщину? Это больше не меч Марса, Аттила. Это меч Христа. Для тебя он навеки проклят, и если ты возьмёшь его с собой, твой народ будет сметён с лица земли.

Аттила было дёрнулся в порыве гнева, и я вновь прижал к его горлу лезвие.

— Отпусти нас с миром, и я отпущу тебя, — прошептал я ему на ухо.

— Ты посмел явиться сюда с дурным пророчеством? — с вызовом обратился к епископу Аттила.

— Я пришёл сюда, чтобы предупредить тебя и сказать правду. Подумай! Мог ли этот юный глупец украсть меч из шатра Аэция? Или же сам генерал отдал ему оружие? Спроси его.

Аттила повернул голову.

— Это правда?

— Аэций сказал, что не желает вашей гибели.

— Подумай, — перебил меня Аниан. — Этот меч не принёс тебе удачи, Аттила.

Я почти физически ощутил сомнения кагана.

— Но он стал проклятием не только для нас, но и для римлян, — попытался возразить он. — Поглядите на поле битвы, полководцы Аэция потеряли больше солдат, чем мы.

Зерко засмеялся.

— И поэтому вы укрылись в вашем лагере!

Эдеко уже вынул наполовину меч из ножен, но я громко предостерёг его и наклонился к королю, снова шепнув ему на ухо:

— Моя жизнь в обмен на вашу. Свободу Плане в обмен на меч. Я не в силах вас дольше удерживать. Либо я сейчас убью нас обоих, либо уйду отсюда живым.

Всё стихло. И с Аттилы и с меня градом катился пот. Илана застыла и побледнела, как мрамор. Скилла был оглушён всем происходящим.

Наконец Аттила пробурчал:

— Ладно.

Никто из нас не сдвинулся ни на пядь, поскольку мы не были уверены, что точно расслышали это последнее слово.

— Уходи. Уходи со своей ведьмой. Стань злым роком для Аэция! Вы оба принесли проклятие в наш лагерь, как только в нём появились. Оставь меч, и я позволю тебе свободно уйти.

Я ощутил какое-то движение за своей спиной, у края погребального костра. Времени у нас было совсем немного.

— Вы мне обещаете?

— Да, я тебе обещаю. Но если опять увижу тебя на поле боя, то сразу убью.

Я освободил кагана и отступил в сторону, держа старый меч наготове и опасаясь вероломства Аттилы. Его глаза были похожи на острия копий, но он не сделал ни шагу и никаких команд от него не последовало. Я увидел, как Евдоксий остановился позади погребального костра, собираясь пустить стрелу мне в спину. Однако он медлил.

Аттила потёр красную полосу на шее.

— Отдай мне меч, римлянин.

Я осторожно нагнулся, положил меч на траву и направился к Диане.

— Мне нужна лошадь для Иланы.

— Дайте ей лошадь, — рявкнул каган.

Я оседлал Диану, а Илана села на своего коня. Скилла печально поглядел на нас, и до него наконец дошло, что он никогда не получит римлянку.

— Скилла, поезжай вместе с нами, — начал я.

Он гордо выпрямился, смерил меня презрительным взглядом и коротко ответил:

— Я — гунн.

— Скилла, — дрожащим голосом обратилась к нему Илана, — я знаю, что ты...

— Убирайтесь отсюда, — прервал её Аттила, — пока я не передумал...

Скилла кивнул. Мне хотелось что-нибудь предложить своему странному другу, но что именно? Не Илану. Она негромко плакала, и слёзы текли по её щекам.

— Ступайте, — сдавленным голосом проговорил Скилла. — Ступайте, римляне, и перестаньте нас развращать.

— Быстрее! — нетерпеливо прошептал Зерко.

Я был ошеломлён тем, что остался в живых, что Илана была рядом со мной, что в лагере гуннов появился Аниан, что меч, который я так долго возил с собой, лежал на траве и к нему никто даже не прикоснулся. Наши лошади тронулись в путь, гунны нехотя расступились, и на горизонте уже замелькали наши римские шеренги. Кажется, план себя оправдал!

До меня донёсся знакомый голос:

— А ведь есть и лучший выход, каган.

Мы повернули головы, и я увидел Евдоксия. Его лицо исказилось от ненависти, и он туго натянул тетиву лука. Стальной наконечник его стрелы задрожал, когда он прицелился в Илану.

— Нет!

Он выпустил стрелу, и Скилла, не думая, метнулся, надеясь сбить её с цели. Стрела попала в него, а не в Илану, сила удара отшвырнула гунна в сторону, и он упал на спину, с недоверием глядя на древко стрелы, торчавшее у него в груди.

Евдоксий в ужасе отпрянул.

— Гунн верен своему слову, — простонал Скилла, и на его губах выступила алая пена.

Раздались яростные крики, грек повернулся и побежал. Меч Эдеко со свистом опустился и разрубил лекаря пополам.

— Скорее! Скорее! — крикнул Зерко. — Вперёд! Вперёд, иначе мы погибнем!

Аттила взвыл, как волк, и обеими руками поднял с травы огромный железный меч, двинувшись на нас, словно безумец. Я пришпорил Диану, оказавшись между ним и Иланой. Он с силой взмахнул мечом и лишь чудом не рассёк меня.

Я почувствовал порыв ветра, вызванный этим движением: массивное лезвие задело край моего седла, едва не ранив Диану.

И тут же сломалось. Старый железный меч раскололся на куски, разлетевшиеся, точно осколки стекла. Они закружились перед потрясёнными гуннами, склонившимися в суеверном ужасе. Гуннский король, не веря своим глазам, поглядел на железную рукоять.

— Ты сам себя проклял! — закричал Аниан.