Усердные клятвы и целование оплеванного пола не убеждали в искренности жертвователей. Живописец взялся за карандаш…
И тут же явились вторая и третья горки. Одна почти сплошь состояла из столового серебра, поражавшего обилием вензелей. Другая, из купюр, отличавшихся мелким достоинством и географическим разнообразием...
Легкая добыча рождает разочарование. Разочарование оборачивается ПЕЧАЛЬЮ.
Убожество власти и власть над убожествами вызывает непреодолимое ОТВРАЩЕНИЕ.
А ПЕЧАЛЬ и ОТВРАЩЕНИЕ обращаются разгадкой странной гравюры. Ответом на главные вопросы Тайного Учения Странствий: КУДА? ЗАЧЕМ? И истеричными воплями души: «Прочь! Прочь! Прочь из клоаки обыденности и убожества. За ГОРИЗОНТ!»
Тогда-то, как гласит предание, художник трясущейся кистью нанес на грязную стену контуры рваной дыры, изображенной на картине. Поэт откинул затрепетавший на ветру полог. И всем открылась черная-черная бездна.
Стихи Франсуа Вийона было последнее, что услышали, перепуганные насмерть, посетители:
«Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее — час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду».
Затем оба шагнули в темноту.
Вот такая история вышла, Господа. Вы, конечно, не поверите, но «Замок Фламмарион» стоит и поныне. Его выкупил какой-то Аноним. Прибрал, почистил. Бродяг, естественно прогнал. И теперь уже почтенная публика, собираясь здесь каждый вечер и упиваясь своим превосходством, изливает на былых завсегдатаев презрение и лживое сострадание…
А бродячие животные, по-прежнему, пугливо озираются и обходят стороной разбросанные по полу объедки…