Библия и наука - [39]

Эволюционизм как разновидность мифологического мышления

Юнг считал, что одной из врожденных бессознательных потребностей человека является склонность к иррациональному, мифологическому мышлению. «Логика юнговского учения однозначно приводит к выводу, что мифотворчество – это непрерывный процесс, свойственный человеку во все времена; в нашу эпоху, во второй половине XX века, мифы создаются посредством того же универсального социально-психологического механизма, что и в далеком прошлом»[15]. Деятельность этого «универсального социально-психологического механизма», согласно представлениям Юнга, связана с так называемым «коллективным бессознательным» – неким особо глубоким слоем психического, общим для всего человечества и содержащим в себе потенциальные предпосылки мифологического мышления. В XX столетии, как считал Юнг, эти потенциальные предпосылки актуализировались, прежде всего, в феномене НЛО и идеологии немецкого нацизма. Но этими выделенными Юнгом формами современное мифотворчество, видимо, не исчерпывается. Когда ученые пытаются распространить традиционные для науки методы за пределы их законной применимости, они неизбежно теряют соприкосновение с реальностью и вступают в сферу, очень близкую к той, которой профессионально занимался Юнг…

Из своего практического опыта Юнг вынес основополагающее убеждение о существовании устойчивых прообразов (архетипов) мифов – неких «устойчивых предмыслей», как бы всплывающих из «коллективного бессознательного» человечества в самых разных исторических и психологических ситуациях и задающих общее направление всех психических процессов и переживаний личности. Как врач-психиатр Юнг убедился, что «существуют определенные мотивы и комбинации понятий, наделенные свойством «вездесущности», – они с непостижимым постоянством выявляются не только в мифах и верованиях самых различных народов, заведомо не имевших между собой никаких связей, но и сновидениях или бредовых фантазиях современных индивидуумов, для которых абсолютно исключено знакомство с мифологией»[16].

В качестве яркого примера таких вездесущих мифологических мотивов можно привести представления о происхождении человека от обезьяны. Задолго до того, как эта «фантазия» всплыла в голове Дарвина, она заняла свое законное место в фольклоре различных народов мира. Таких мифов довольно много, приведем лишь некоторые из них.

Среди диких племен Малайского полуострова «сохранились предания об их происхождении от пары «белых обезьян», которые, вырастив своих детенышей, послали их в долины, где они достигли такой степени совершенства, что сделались людьми, те же из них, которые вернулись обратно в горы, остались по-прежнему обезьянами. Одна буддийская легенда рассказывает о происхождении плосконосых, неуклюжих племен Тибета от двух необыкновенных обезьян, превращенных в людей с целью заселить царство снегов. Они научились пахать, и когда сажали хлеб и сеяли его, хвосты и шерсть их стали мало-помалу исчезать. Они приобрели дар речи, обратились в людей и стали одеваться в листья»[17].

Такие же мифологические мотивы тотемического[18] характера в XIX столетии, как известно, повторил Фридрих Энгельс в своей «Диалектике природы». Он писал: «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг…»[19]. Характерны совпадения в обоих мифологических сюжетах – вплоть до деталей. Эти детали, кстати, находятся в явном противоречии с представлениями о движущих силах эволюционного процесса, как они понимаются классическим дарвинизмом – приобретенные в течение жизни признаки не наследуются и не закрепляются естественным отбором. Последователи Энгельса пытались всех убедить, что их учитель имел в виду сохранение под действием естественного отбора тех особей, которые имели более врожденных предпосылок к трудовой деятельности. Но ведь Энгельс писал о труде и речи как о стимулах превращения мозга обезьяны в мозг человека[20]. Здесь ощущаются те же иррациональные мотивы, которые «всплыли» в свое время из «коллективного бессознательного» и у сочинителей приведенной выше буддийской легенды.

Другим примером проявления подобных иррациональных, мифологических истоков под внешней оболочкой наукообразия являются представления о происхождении… обезьяны от человека. Двое британских исследователей не так давно вполне серьезно выдвинули предположение о происхождении обезьяны шимпанзе от предка, стоящего гораздо ближе к человеку, чем к обезьяне[21]. Нечто очень похожее можно встретить и в фольклоре народов разных континентов. Например, среди поверий племен Юго-Восточной Африки есть следующая легенда: одно племя было очень ленивым и решило кормиться за счет других. Бесполезные мотыги были прикреплены к спине и со временем приросли к телу, превратившись в хвосты, «тело их покрылось шерстью, лбы нависли, и они, таким образом, превратились в павианов»[22]. Здесь ощущается все та же вездесущая «предмысль» о роли труда в происхождении человека, которая нам более всего знакома по трудам Энгельса. Однако в этом случае она «прокрутилась» в голове мифосочинителей «в обратную сторону».