Библия и мировая культура - [37]
Библейская космогония — рассказ о Днях Творения и особенно концепция, связанная с Субботой, — еще раз подтверждает новаторство и уникальность идеи Бога, репродуцированной древнееврейской культурой, а также связанное с этим новое осмысление времени. Один из крупнейших американских еврейских философов ХХ в., Авраам Йеѓошуа Ѓешель (Хешель; 1907–1972), автор книг «Человек не одинок», «Бог в поисках человека», «Земля Господня», отмечает, что «иудаизм есть религия времени, направленная на освящение времени»[123], что «в описании сотворения мира нет ни одного пространственного предмета, наделенного свойством святости»[124], и что впервые слово кадош («святой») употреблено по отношению не к предмету, но к временному понятию — Субботе. «Это представляет собой радикальный отход от привычного религиозного мышления. Взращенный на мифе (имеется в виду языческий миф. — Г.С.) разум ожидает, что Бог, по сотворении тверди и небес, создаст святое место, святую гору, святой источник, — где и будет основано святилище. Однако в Библии первой стоит святость во времени — Суббота. Суббота есть праздник времени, а не пространства. Шесть дней в неделю мы живем под тиранией пространственных вещей; в Субботу мы ощущаем святость во времени. В этот день мы призваны приобщиться к тому, что вечно во времени, обратить наши мысли от плодов творения к тайне творения, от мира сотворенного к сотворению мира»[125].
Особой же тайной в тайне Творения мира является сотворение человека, о чем, как ни странно, Тора рассказывает дважды и по-разному.
Книга Бытия содержит два рассказа о сотворении человека, и на первый взгляд они кажутся разными и даже противоречащими друг другу. С точки зрения так называемой библейской критики и «теории источников» они взяты из разных источников и механически соединены. Однако даже если согласиться с происхождением двух антропогических повествований из разных источников, вряд ли возможно говорить об их механическом соединении: оба они опираются на одну и ту же концепцию Бога и человека и дополняют друг друга, высвечивая различные стороны одного и того же процесса — становления совершеннейшего творения Божьего, Человека.
В первом рассказе (Быт 1–2:3) человек сотворен на Шестой День вместе со всеми животными, населяющими землю, точнее — после них. Про возникновение человека здесь сказано очень лаконично, но одновременно очень весомо и загадочно: «И сказал Бог: создадим человека по образу Нашему, как подобие Наше, и пусть владычествуют они [люди] над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всей землей, и над всеми гадами, ползающими по земле. // И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божьему сотворил его, мужчину и женщину сотворил их. // И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и умножайтесь, и наполняйте землю, и владейте ею…» (Быт 1:26–28). В оригинале на месте слова «человек» стоит ѓа-адам — с тем же значением, но с определенным артиклем, что подтверждает: перед нами родовое (или видовое) обозначение человека, которое лишь впоследствии будет осознано как имя собственное.
Очевидно, что в первом рассказе человек осмысливается как органичная часть величественной Вселенной, созданной Богом. И хотя человек поставлен владычествовать над природой, он должен всегда осознавать свое родство с ней, ибо от нее — по воле Божьей — он получил свою телесную оболочку. Неслучайно далее, во втором рассказе, будет сказано: «И создал [образовал, сформировал] Господь Бог человека из праха земного [человека перстного из земли]…» (Быт 2:7). Выражение «из праха земного» (точнее, «человека перстного из земли» — эт-ѓа-адам мин-ѓа-адама) древние комментаторы толковали как указание, что все природные элементы, все материальные стихии участвовали в формировании человека, но Тора сообщает только о главной из них — земле. Кроме того, в этом выражении сквозит воспоминание об архетипе, выявляющемся практически во всех ближневосточных культурах (месопотамских в особенности), — сотворение человека в прямом смысле из земли, из глины, из красноватой почвы. В этом смысле показательно, что слово адам родственно слову адама («земля»), а последнее — слову эдом («красный», «красноватый»), что общесемитское *'adamat происходит от корня 'dm — «быть красным»[126]. Однако в Библии «земля» — это не просто почва или глина, как это было в языческих антропогонических сказаниях, — хотя бы потому, что Бог по определению не может ничего формировать «своими руками» в отличие от шумерского Энки или вавилонского Мардука. Поэтому выражение «из земли» подчеркивает связь человека с природным миром: человек — дитя земли, дитя природы, существо биологическое, не могущее существовать вне природного пространства. Отсюда проистекает необходимость охранять это пространство, беречь его. Человек создан, чтобы заботиться обо всем живом, ибо он сам — органичная часть всего живого.
