Библия и мировая культура - [36]
Г. Когэн справедливо отмечает: «Суббота стала самым надежным хранителем еврейского народа. В течение всего Средневековья евреи жили подобно рабам. Но когда зажигались субботние свечи, евреи гетто стряхивали с себя заботы будничной жизни. Уходила прочь вся мирская грязь. Любовь Бога, который каждый седьмой день вновь дарил им Субботу, восстанавливала евреев в их достоинстве, их чести, в их человеческих правах»[117]. Подчеркивая, что «Суббота — это самое аутентичное и самое интимное выражение еврейского Закона», мыслитель вместе с тем говорит об общечеловеческом смысле и Субботы, и еврейского Закона: «Именно этот День Отдохновения с его законом, выражающим любовь Единственного Бога к человечеству, сохранил и иудаизм, и евреев. Оба они были сохранены ради возложенной на них миссии распространения монотеизма по всей земле, постоянного углубления его смысла и духа и — благодаря этому — воспитания подлинной любви к человеку среди народов земли. Именно в Субботу Бог любви обнаружил Себя как Единый Бог любви всего человечества»[118].
Суббота остается важнейшим понятием для монотеистического сознания в целом, ибо она символизирует гармонию Мессианской эры, Царство Божье на земле. Об этом говорится в Книге Пророка Исаии: «Ибо как новое небо и новая земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицем Моим, говорит Господь, так будет и семя ваше и имя ваше. // Тогда из месяца в месяц, и из Субботы в Субботу будет приходить всякая плоть пред лице Мое на поклонение, говорит Господь» (Ис 66:22–23; СП). Комментируя это место в связи с Днями Творения, Д.В. Щедровицкий пишет: «Великое Обетование о творении новых небес и новой земли, о воссоздании мира в его первоначальной чистоте и красоте основано на описании Шести Дней творения. А бессмертие человека и человечества («…всегда будут пред лицом Моим… и семя ваше, и имя ваше») приводятся в связь с Субботой — постоянным духовным восхождением для поклонения Господу»[119]. Уже древние экзегеты утверждали, что именно седьмое тысячелетие от сотворения мира будет Субботним тысячелетием, Царством Мессии, Царством Божьим (согласно еврейскому летоисчислению, сейчас идет шестое тысячелетие от сотворения мира).
О глубоком философском и мессианском смысле Субботы размышлял крупнейший философ психоаналитического направления Эрих Фромм (1900–1989) в книге «Забытый язык»: «Суббота есть не что иное, как предрешение мессианского времени, — и именно поэтому Мессианскую эпоху называют «продолжением Субботы». Более того, Суббота — не только предвкушение пришествия Мессии, но одновременно и его предварение. «Если бы весь Израиль хотя бы один раз соблюл Субботу, явился бы Мессия», — говорит Талмуд. Следовательно, понятие Субботнего Отдохновения, т. е. «неработы», имеет совершенно иное и несоизмеримо более глубокое содержание, нежели расхожее современное словечко «релаксация» (расслабление, передышка). В Субботнем Отдохновении человек ощущает возможность мессианской гармонии и свободы и предвкушает их приход. Субботний ритуал занимает такое место в библейской религиозной традиции не потому, что Суббота — просто «день передышки», а потому, что она является символом спасения и освобождения. Суббота символизирует Божественное Отдохновение, ибо, как бы величественны ни были творчество, созидание, работа, — они есть временное «грехопадение» Бога: Бог почивает «в День Седьмый» не потому, что «устал», а потому, что полная мера Божественной свободы воплощается лишь в состоянии Отдохновения, гармонии со Своим творением. Поэтому и человек является в полную меру Человеком лишь в состоянии гармонии и свободы. Вот почему субботняя заповедь один раз мотивируется Божественным Отдохновением, а второй раз — освобождением из Египта. Обе формулировки, дополняя и объясняя друг друга, гласят: Субботнее Отдохновение есть свобода»[120].
В конце XIX — начале XX в. в связи с рождением ассириологии и бурным исследованием вавилонской культуры родилась концепция «панвавилонизма», стремившаяся доказать, что истоком всей культуры была Месопотамия. Особым адептом этой концепции был немецкий востоковед Фридрих Делич, прочитавший в 1902 г. в Берлине доклад «Babel und Bibel» («Вавилон и Библия»), в котором утверждал, что все сюжеты и концепции Еврейской Библии, и прежде всего Пятикнижия, были заимствованы у вавилонян (эти идеи получили позднее широкое распространение у профашистски настроенных ученых; подобные настроения были не чужды и самому Деличу). Это касалось и идеи Субботы. Возражая этому, Г. Когэн писал: «Подлинная оригинальность социальных институтов встречается весьма редко, но нельзя не видеть, что она присутствует в еврейской Субботе, и все попытки опровергнуть это обречены на провал. Предписания Моисея, относящиеся к Субботе, — продукт того же оригинального национального духа, который породил совершенно уникальную концепцию Бога»
