Библиотека на Обугленной горе - [25]

– Не-е-ет… нет. Не Дэвид. Очевидно, reissak – защитное приспособление, но это не копье. Он весьма сложный.

Кэролин с подозрением посмотрела на нее.

– Ты говоришь, что в будущем эти штуки весьма распространены. Может, их продают или… что-то вроде этого? Если бы она тебе понадобилась, насколько трудно было бы…

– Это не я! – возразила Алисия. – И нет. Пришлось бы локально изменить форму пространства-времени – пространство и время. Их изготовляют строго на заказ. Нельзя просто купить его на рынке, даже в будущем.

Кэролин по-прежнему смотрела на нее.

– Брось, Кэролин, – сказал Питер. – Мы знаем, что это не…

– Ладно, хорошо, – откликнулась Кэролин. – Думаю, я склонна тебе поверить.

Когда барьер – reissak ayrial – только появился, они все проверили его на себе. Алисия вернулась с обширным внутренним кровотечением. Оно проявилось не сразу, но за день она превратилась в огромный синяк. И оставалась такой несколько недель. Чем бы ни был триггер, на нее reissak сработал.

– Если не Дэвид, то кто? – спросил Питер.

Алисия кинула на него сочувственный взгляд.

– Мне грустно это говорить, дорогой, но наиболее вероятный кандидат – э-э, ты.

– Я? Послушай, Алисия, ты ведь сама знаешь, что…

Алисия подняла руку.

– Я это знаю. Кэролин с Майклом – нет. – Она повернулась к ним: – Reissak – преимущественно математическая конструкция. И должна входить в каталог Питера. Прости, дорогой.

– Ребята, я никогда даже не слышал о такой штуке, – сказал Питер. – Хотите – верьте, хотите – нет, но…

– Все в порядке, – перебила Кэролин, тоже подняв руку. – Я помню. Я тебе верю.

В тот день, когда появился reissak – в день исчезновения Отца, – Питер сделал два шага за табличку и начал дымиться. Назад он вернулся, покрытый волдырями.

– Тогда кто же? – спросил Питер.

– Не уверена, но у меня есть идея, – сказала Кэролин. – Этот триггер, о котором ты говорила. Существует ли способ узнать, что это такое?

– Мне он неизвестен. А что?

– Ну, – сказала Кэролин, – мне пришло в голову, что покойники по-прежнему получают свои посылки. И кто-то постоянно привозит большой круглый хлеб с сыром, который так любит Дэвид.

– Пиццу? – откликнулся Питер. – Мне она тоже нравится. Это хорошая мысль. Если бы reissak действовал на американцев так же, как на нас, кучи их трупов валялись бы на улицах.

– Точно, – кивнула Кэролин. – Мне это тоже пришло в голову. Ты сказала, что знак может быть чем угодно, но область его действия имеет форму сферы. В таком случае, мы можем составить карту границ его влияния – и узнать, где находится знак. Верно?

Питер заулыбался.

– А если мы узнаем, где он находится…

– …можем попросить кого-то передвинуть его, – закончила Алисия. Она тоже улыбалась. – Кэролин, ты умница! Жди, Библиотека, мы идем!

– Ну, праздновать пока рановато. Помимо прочего, нам потребуется американец. У вас есть кто-нибудь на примете?

Они дружно покачали головами.

– Этим придется заняться тебе, Кэролин. Никто из нас даже не знает языка.

– Точно, – сказала она. – Хорошо. Это справедливо. Я что-нибудь придумаю. Кроме того, нельзя забывать о страже.

Они строили планы, пока совсем не стемнело. Поначалу Кэролин делала вид, будто сопротивляется, но в конце концов позволила убедить себя, что без Дэвида им не обойтись.

Интерлюдия II Uzan-iya

i

К третьему году обучения Кэролин почти забыла внешний мир. Остальные дополняли занятия вылазками или хотя бы небольшими каникулами. Майкл уходил в леса и океаны. Дэвид прикончил множество людей на всех континентах. Маргарет проследовала за ними в Забытые Земли. Дженнифер вернула некоторых из них обратно.

Для занятий Кэролин путешествий не требовалось. Когда нужна была практика, носителей языка приводили прямо к ней, а после лета с Ишей и Ашей каникулы ее больше не привлекали. Поэтому Библиотека стала для нее всем миром, а занятия – единственной отдушиной. Ее детство прошло в золотистом свете ламп, в окружении угрожающе кренившихся стопок книг, фолиантов, пыльного, крошащегося пергамента. Однажды, когда ей было лет одиннадцать – по календарным меркам, – Кэролин осознала, что уже и не помнит, как выглядели ее настоящие родители. Время в Библиотеке текло иначе.

Кэролин сбилась со счета примерно на пяти десятках освоенных языков – она не была тщеславна, – но думала, что их немало. Одним из самых сложных оказался язык племени атул, обитавшего в гималайских степях около шести тысяч лет назад. Атул пребывали в лингвистической изоляции. Их грамматика была крайне запутанной, и они отличались от других народов весьма экзотическими культурными нормами. Среди этих норм имелось понятие uzan-iya: так атул обозначали момент, когда невинное сердце впервые совершало убийство. Для них само преступление было вторичным событием по отношению к этой исходной порче. Эта идея – и ее следствия – завораживали Кэролин. Она размышляла над ними одним жарким летним днем, когда заметила, с некоторым раздражением, что у нее бурчит в животе. Когда она в последний раз ела? Вчера? Позавчера?

Кэролин спустилась в кладовую, но там было пусто. Позвала Питера, в чьи обязанности входила готовка. Нет ответа. Тогда Кэролин направилась к парадной двери и вышла в Гаррисон-Оукс.