Библиотека Дон Кихота - [23]

Сторожев, продолжал бормотать какую-то бессмыслицу, пораженный таким живым примером нарушенной функции гипофиза.

Приятели как завороженные еще долго смотрели в спину гиганта, постепенно удаляющегося от них. Шапка ушанка, как космическая черная дыра в уменьшенных размерах, продолжала победоносно плыть над толпой. Весь вид этого человека был необычен. Он словно материализовался из другого мира, мира книжных химер и фантазий.

— Дон Кихот.

— Что?

— «Дон Кихот», говорю.

— Причем здесь «Дон Кихот»? — с легким недоумением поинтересовался Сторожев.

— По радио, слыхал, объявили, что этот роман признан лучшим романом всех времен и народов.

— Не улавливаю связи.

— Да ты сам рассуждал про книги и текст. Вот текст нам и явился, можно сказать, собственной персоной.

— Тебе, Женька, лечиться надо.

— Ты просто книжку подзабыл, Арсений. Кто главный враг у Дон Кихота, не помнишь?

— Ну, кто?

— Некий мавр-великан. В воображаемом мире сеньора Алонсо Кихано он и гадит ему всячески.

— Ну и что из всего этого следует?

— Вот этот мавр нам и явился сейчас собственной персоной, понял?

— Бред. Женька. Не обижайся, но тебе точно лечиться надо.

— Серьезно, Арсений. Ты никогда не задумывался, почему этот роман так модернисты и постмодернисты полюбили: Кафка, Хорхе Борхес, Итало Кальвино, Веня Ерофеев, наконец?

— Что ты имеешь в виду?

— Мне кажется, что в романе Сервантеса наилучшим образом и передан, пророчески предугадан что ли, этот современный феномен бессмысленного поголовного сумасшедшего чтения, о котором ты так здорово рассуждал минуту назад.

— Вон там, через два дома, налево, нам свернуть надо. Мы почти пришли, — попытался замять разговор доцент.

Но профессор, кажется, разошелся и разошелся не на шутку.

— Сеньор Алонсо Кихано, — продолжил он, — в свои пятьдесят только и делает, что все дни и ночи напролет читает рыцарские романы. Один за другим, один за другим.

— Прости, Женька. Запамятовал. А что он там, собственно, читал, наш Дон Кихот? Помню какого-то «Амадиса Гальского», потом «Неистового Роланда». А что еще? Книг-то было свыше сотни или около того, я прав?

— В одной сцене, кажется, в XV главе первого тома, приводится отрывок, взятый из книги донкихотовской библиотеки. Речь в нем идет о неком рыцаре Фебе и его злоключениях. Парня заманили в ловушку: пол под ним провалился, и он полетел в глубокую яму. Уже в подземелье, ему, связанному по рукам и ногам, злые волшебники поставили клистир из ледяной воды с песком.

— Какое очаровательное сочетание, Женька! Какая сила воображения? Клистир из ледяной воды с песком! Ужас!!!

— Теперь представляешь, что за нелепица была заключена в большинстве этих книг? Чем они лучше, скажем, того же «Гарри Поттера»?

И заметь, если во времена Сервантеса подобный феномен был редкостью, здесь следует учесть почти поголовную безграмотность населения, то сейчас массовое чтение рыцарских романов — это бич, бич современной цивилизации, оказавшейся во власти химер.

— Ну, Женька, рыцарских романов сейчас никто не читает.

— Ошибаешься. А тот же Толкиен, жанр «фэнтези» и пресловутый «Гарри Поттер»? Что это, как не аналог рыцарского романа? Или столь нашумевший «Дневной дозор»? Мир поделен на белых и черных, как на две тайные организации, или два рыцарских ордена, и между ними разгорается самая настоящая война. Так и до клистира с ледяной водой и песком недалеко. Подобная же бессмыслица с гиппогрифонами, это помесь лошади и грифа, с безумной почти шизофреничной сюжетикой и смещением всех исторических и временных пластов описана и в «Неистовом Роланде» Ариосто, которого так любил читать Дон Кихот.

— Хорошо. Согласен. Это «фэнтези». Но как насчет детектива, а? Детектив-то сюда явно не подходит.

— И вновь ошибка. Еще как подходит. Классический детектив — это борьба добра и зла, это отчаянная почти донкихотовская попытка исправить мир. Вспомни хотя бы образ того же Шерлока Холмса: сколько в нем взято у рыцаря Печального Образа, какая скорбь по добру, и какое азартное желание исправить зло, только вместо лат и меча — острый интеллект и знание приемов рукопашной борьбы джиу-джитсу. Есть там и свой злой гений, наподобие чародея Фрестона, — это профессор преступного мира Мориарти. Их поединок у водопада не уступает рыцарским турнирам чести.

Причем я говорю о современном так называемом «чтении» a la Дон Кихот в широком смысле слова: реклама, Интернет, компьютерные игры, где всегда присутствует какое-то подобие сюжета-призрака. Ну, ты понимаешь, о чем я?

— Продолжай, продолжай.

— И если в эпоху Сервантеса помешательство дона Алонсо было почти единичным случаем, то в современном мире с ростом грамотности и общей информированности химеры, подчеркиваю, Арсений, химеры, начали плодиться беспрерывно и бесконтрольно. Это какая-то цепная реакция, которую уже никому и никогда не остановить. Вот-вот грянет взрыв.

— Интересно. И что же взорвется?

— Что?

— Да. Что?

— Реальный мир — вот что. Взорвется реальный мир, Арсений, и тогда все мы окажемся в абсолютной власти химер. Потому что чтение в стиле Дон Кихота ничего, кроме химер, породить не может. Произведение Сервантеса очень современно. Это действительно, как сегодня объявили по радио, — роман всех времен и народов. А образ Дон Кихота — образ человека, попавшего под власть химер, который вступил в неразрешимый конфликт с реальным миром.