Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(28), 1984 - [15]

Первая серьезная опасность над ним нависла, когда Кубек приказал провести на центральную партизанскую базу Михееву. Тогда Мирон понял, что к нему относятся все еще настороженно, перепроверяют. И он решил доказать свою преданность новым хозяевам.

О том, где находится база, Павлов долгое время не знал, ее тщательно скрывали даже от партизанских командиров. Но помог случай. Как-то вместе с Шияновым они возвращались: один — на базу, другой — в город. В лесу распрощались. Затем оборотень принялся следить за своим попутчиком. Отстал от него только тогда, когда услышал пароль и отзыв. Сообщил обо всем Кубеку. Тот сразу же оценил важность сообщения и решил нанести противнику удар в самое уязвимое место, лишить его базы снабжения. Шеф гестапо знал цену просчетам, поэтому любил действовать наверняка. Разработал специальную легенду для Мирона и Михеевой и послал их впереди карательного отряда. Если эту пару задержат, то они должны были говорить, что идут на встречу с очень важными сведениями.

Появление «разведчиков» встревожило Шиянова. Но Павлов сумел убедить его, что оказались они в этом районе потому, что им тут назначил встречу Лебедев. Их все-таки хотели задержать до выяснения обстоятельств, но Михеева заявила: даже небольшая задержка грозит для нее провалом. И ей поверили. Удостоверившись в полной лояльности Мирона, она решила выполнить и вторую часть задуманного оберштурмбанфюрером.

Потом лазутчики беспрепятственно покинули лагерь. За оврагом прикончили двух сторожевых, находящихся в секрете, открыли путь немцам. Однако горстке людей все же удалось отбить ночную атаку. Утром фашисты вызвали подкрепление…

Среди убитых Павлов лично отыскал трупы Шиянова и тех, кто видел их с Михеевой…

Снова оказался Мирон под угрозой разоблачения, когда наткнулся в бору на Михеева. Пришлось показать удостоверение, подписанное Дедом. Разведчик тем не менее что-то заподозрил и не явился на встречу, назначенную ему около Кужоры. Кубек забил тревогу, организовал в лесу облавы, засады, приказал карателям задерживать всех, кто там появится. Арестовали несколько десятков местных жителей, но Михеев, избежал ловушек, благополучно добрался до города и… сам попал в руки гестапо. Провал Павлова был предотвращен. Спустя некоторое время ему предоставилась возможность отблагодарить гестаповца. Когда Мирон увидел связанного Кубека в партизанском лагере, то сначала хотел бежать. Но потом понял: скрыться будет очень трудно. Тогда задумал вызволить Ганса. Дал знать о случившемся карателям, те не заставили себя ждать. Во время нападения, воспользовавшись суматохой, Павлов убил часового, выпустил пленного из землянки…

После войны он переживал кошмарные дни. Боялся новых знакомств, людных улиц и больше всего — стука в дверь. Это могло означать: к нему пришли от прежних хозяев или за тем, чтобы арестовать.

Постепенно острое чувство опасности притупилось, он убеждался в том, что люди стали забывать об ужасах оккупации. Казалось, еще немного — и душа успокоится, но эти надежды легко могла развеять одна свидетельница. Он ждал удобного случая, чтобы расправиться с нею, не раз пытался выследить и убрать ее. Но никак не мог набраться смелости. Иногда они встречались лицом к лицу. Михеева точно гипнотизировала его. Порой сообщала новости. Вот и в последний раз коротко бросила на ходу:

— В городе объявился Золотов. Вчера он пожаловал ко мне, интересовался муженьком.

Павлова всегда беспокоила мысль, что в лесу могли остаться какие-то улики, свидетельствующие против него. Узнав о приезде нежелательного гостя, он было ударился в панику. Затем поостыл, родилась спасительная идея: отправиться со своими ребятами в поход по партизанским тропам и еще разок все внимательно осмотреть.

И вот преследователи и неразоблаченный преступник столкнулись у Харитоновой скалы. Скоро он узнал, что один из спутников Казанца работник КГБ, а второй, усатый, и есть Золотов, и понял, что нельзя терять ни минуты. Вечером у костра выяснилось: у них та же цель, что и у него: побывать на бывшей базе и поискать документы, спрятанные Михеевым.

Ночью Павлов пробрался в бывшее хозяйство Шиянова. Тщательно обшарил все кругом, но, кроме стреляных гильз да гранат, ничего не обнаружил, успокоился. На обратном пути заглянул в более приметные места, поспешил в лагерь и только тогда вспомнил о большом валуне, у которого ему часто приходилось ночевать и скрываться от непогоды. Что, если материалы там?

Днем ему удалось отстать от своей группы. У валуна он заметил белые камни, которые и привели его к дубу. Из дупла он не без труда достал позеленевшую сумку. В ней оказались пачки денег, удостоверения. Мирон хотел их сжечь, но тут его внимание привлекла купюра с желтой полосой по краям. Прощупал ее и понял, что она склеена Аккуратно отлепил эту полосу и обнаружил сложенный вдвое лист курительной бумаги. Развернул и замер от удивления. На машинке было отпечатано указание штаба о наступлении бригады Деда на станицу Свободную. Это как раз тот документ, ради которого рисковали многие агенты. Окажись он в руках Кубека, соединение прекратило бы свое существование. Но теперь приказ утратил свою ценность. Неужели данные о нем, Павлове, спрятаны не здесь? Правда, оставалась еще маленькая записная книжка. Дрожащими руками он стал перелистывать ее, наткнулся на запись и понял, что не зря пришел сюда прежде Казанца и Золотова. Запись эта была короткой: