Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(28), 1984 - [14]
Каждый шаг «специалиста» контролировался. Вел он себя весьма скромно. После работы уединялся у себя в номере, в город не отлучался. Расчет следственных органов строился на том, что рано или поздно, но он рискнет выехать в Горск для встречи с Мартой, попытается забрать у нее спрятанное золото. И предположения оправдались. Однажды ночью во время грозы Кубек неожиданно покинул гостиницу и заспешил по плохо освещенной улице к стоянке такси. Но машин там не оказалось. Тогда он пешком добрался до железнодорожного вокзала, купил билет на электричку и сразу же вошел в вагон, сел в угол. На привокзальной площади в Горске устремился к единственной, стоящей в тени дерева машине. В ней уже сидели трое: молодой шофер, рядом с ним привлекательная женщина. Сзади дремал пассажир.
— Везу только до центра, — предупредил таксист. — И если другие не возражают…
— Мне очень надо как раз к центру.
— Ладно, садитесь!
Только успел Кубек плюхнуться на сиденье, как к «Волге» подошел плечистый мужчина и сел рядом. Кубек оказался зажатым с двух сторон.
— Поехали! — последовал приказ.
Автомобиль тотчас же рванулся с места, быстро набрал скорость, миновал несколько безлюдных кварталов и на полном ходу въехал в подъезд высокого здания. Кубека под руки вывели из машины, обыскали, несмотря на громкие протесты. Затем провели в просторный кабинет.
У стены, привалившись, стоит человек с таким знакомым лицом.
— Андрей Золотов? — У Кубека от удивления отвалилась челюсть. — Как вы оказались здесь?
— Спешил на встречу со старым знакомым…
— Да, сколько лет прошло. Мы стареем. Болезни, разные причуды. Вот и меня потянуло в края, где прошли самые, пожалуй, драматические годы жизни. Как здесь все изменилось! Трудно поверить, что когда-то тут жестоко дрались. И в памяти многое стерлось…
— И воспоминания о ваших преступлениях?
— Преступлениях? Какой спрос с солдата, который не видел дальше своего носа? Немец и дисциплина — понятия неразделимые.
— Не будем отвлекаться, — промолвил Золотов. Потом дал указание снять наручники, предложил Кубеку сесть поближе к магнитофону.
— Скажите лучше, кто был оставлен вами в городе из агентов? — задал ему вопрос Елисеев.
Поняв, что начался допрос, Кубек на мгновение задумался, пригладил рукой волосы и стал деловито перечислять фамилии, приметы, особые данные о своих пособниках. Многие сведения не представляли ценности, но кое-что оказалось весьма полезным.
Наконец допрашиваемый устало бросил:
— Все!
— Ой, ли? А как же Михеева и ее старшая «сестрица»? — усмехнувшись, поинтересовался подполковник.
Глаза у Кубека сразу стали пустыми, дернулось веко. На лбу выступили росинки пота. Наклонив голову, он заговорил безразличным тоном.
— Это совсем неинтересно. Мы перебросили их через «окно» в Прибалтику с надежными документами. Они направлялись на Северный Кавказ. Вскоре младшей из «сестер» каким-то чудом удалось выйти замуж… Любовь, знаете ли…
— Которая не помешала ей предать Михеева…
— О, у вас точная информация, — удивился Кубек. — Вообще, тогда получилась неплохая интрига, но кто-то из исполнителей ошибся… и контригра не удалась…
— Почему вы отправили Михеева для уничтожения не на Борщевку, а в засекреченный лагерь около Хартусской?
— Это оплошность моего заместителя. Во время моего отсутствия при отборе заключенных-доноров он по недоразумению включил его в список.
Наступила пауза. Ганс сидел, как на иголках. Поминутно крутил головой, хрустел пальцами.
— Вы что-то хотите спросить? — Елисеев прошелся по кабинету, остановился перед стулом, на котором сидел бывший гестаповец.
— Что с Мартой?
— Какой Мартой?
— Старшей «сестрой» Михеевой…
— Она отравилась неделю назад.
— Не может этого быть! — Кубек даже вскочил. Тут же сник Пробормотал, словно в забытьи: — Боже, ведь я любил эту женщину. Мечтал искупить свою вину…
— Каким образом?
— …
Выслушав это признание, подполковник молча подошел к сейфу, порылся в бумагах, извлек предсмертное письмо Марты, положил его перед бывшим оберштурмбанфюрером. Тот отреагировал моментально: весь как-то обмяк, осунулся, задрожали руки. Потом овладел собой, впился взглядом в текст, несколько раз перечитал его.
— Значит, ценности вы отыскали, — наконец тихо сказал задержанный.
— Золото сдано в банк, — сухо произнес Елисеев.
Неожиданно Ганс Кубек стал клониться и упал с глухим стуком навзничь.
Не выдержало сердце у бывшего гестаповца…
ПОХУДЕЛ, сильно сдал Павлов. В глазах постоянный страх. На следствии не запирался, на вопросы отвечал быстро и услужливо, словно боялся, что его могут до конца и не дослушать.
…Разведчик Мирон Павлов шел на очередное задание в город. На этот раз надо было связаться с Михеевой и забрать у нее сведения для партизан. Явился к ней на квартиру ночью в форме полицейского, не опасаясь слежки. Но его здесь уже давно поджидали. Быстро и ловко обезоружили.
Гестаповцы знали о нем все. И о его слабых сторонах тоже. В сущности, Павлов был самым обыкновенным трусом. И едва ему пригрозили расстрелом, он без раздумий согласился сотрудничать с немцами. Эта измена была далеко не первой. Когда-то он отрекся от отца-кулака, чтобы сделать карьеру. А ведь любил родителя, слушался во всем…
