Библиотечка журнала «Советская милиция» 2(26), 1984 - [14]

— А что Поляков? — насторожился Стефанов. — Парень действительно неплохой. Работящий, трезвый, болеет вот только.

— Это кто, Сережка трезвый? Да я намедни видела его пьянее вина, домой еле пробирался.

— Когда же это было?

— А вот третьего дня и было. Идет, лыка не вяжет, ноженьки одна за другую заплетаются, сообразить ничего не может, а насмешки строить пытается. Я ему говорю, мол, вечер добрый, Сережа. А он отвечает: «Здравия желаю, товарищ часовой!»

— Постой, постой, бабушка, — перебил ее Стефанов. — Когда, говоришь, ты его видела-то?

— А вот третьего дня и видела. Да что он, первый раз, что ли? Каждую неделю пьян бывает.

— Третьего дня, это значит четвертого января?

— Может, и четвертого. Я в численник не смотрю, чтобы каждого алкаша отмечать.

— Вы говорите, он не один был?

— Не один, с дружком своим закадычным, таким же выпивохой.

— А во сколько примерно вы их встретили-то?

— Да вечером уже. Чайку я попила и вышла перед сном воздухом подышать. Тут они и заявились.

— Ну, а во сколько вы, бабушка, чайку-то попили? — взмолился Стефанов. — Сколько примерно время-то было?

— Точно не скажу, а только когда я чай пила, по телевизору малышам спокойной ночи говорили.

— То есть вы их встретили около половины девятого вечера, причем Поляков был с товарищем и оба нетрезвые так?

— Пьянущие оба и безобразные, — с удовольствием согласилась Никитина.

— Ну, вот что. — Стефанов выпрямился и принял сугубо официальный вид. — Гражданка Никитина, вы приглашаетесь для дачи свидетельских показаний. Сейчас поедете со мной.

— Да ты что?! — испугалась старушка. — Куда это я поеду? У меня дел-то еще невпроворот. Да и в чем это я провинилась-то? Никого не трогаю, живу тихо, спокойно, люди от меня одно добро видят, хоть кого спроси…

— Не волнуйтесь, гражданка Никитина. — Стефанов уж и сам не рад был, что так официально повел разговор. — Ни в чем вы не виноваты. Наоборот, ваш рассказ очень поможет одному хорошему человеку. Мы только к нему съездим, а обратно я вас на машине подвезу. Времени на это уйдет немного, а дело важное сделаете, государственное.

— Ишь ты, государственное, — недоверчиво протянула бабушка Никитина. По ее тону чувствовалось, что такая перспектива ее устраивает.

— Именно государственное, — поддержал идею Стефанов. — Наше руководство вам спасибо скажет, а может, даже и грамотой наградит.

Против грамоты бабушка Никитина устоять не могла. Она небрежно бросила участковому инспектору:

— Коли уж без меня нельзя, вези.

Стефанов боялся только одного, что Садовникова не окажется в горотделе. Он позвонил, и на его счастье Алексей снял трубку.

— Товарищ майор, — прикрывая рукой трубку, докладывал Стефанов, — обнаружил очень ценного свидетеля. Говорит, что Поляков четвертого января пришел домой в половине девятого и в нетрезвом виде.

— Что? — Алексей на другом конце провода даже растерялся поначалу, никак не ожидая такого развития событий. — Немедленно вези сюда. Я на месте. Понял?

— Так точно. Понял.

ЗВОНОК Стефанова был действительно неожиданным для Садовникова. В кабинете у него в это время сидел Гришин, который вернулся несколько минут назад из поликлиники и рассказывал о своем визите к медикам. В поликлинике все оказалось примерно так, как и ожидал Алексей. Лечащий врач Полякова рассказала, что у Полякова язвенная болезнь. Страдает он этим давно, несколько раз лечился в стационаре, в санатории. Обострения случаются, чаще всего это происходит весной и осенью, как у большинства язвенников. Причиной приступа может явиться нервное потрясение. В случае приступа врач рекомендовал Сергею отпрашиваться с работы. Примерно так, по словам врача, все происходило и на этот раз. Пятого января утром Поляков вызвал доктора на дом. Он констатировал обычный приступ язвенной болезни, назначил лечение. Считает, что через пару дней Поляков сможет выйти на работу. Гришин попросил показать ему карточку больного. Ему принесли весьма увесистый фолиант, в котором были записаны все случаи обострения язвенной болезни.

Выслушав Гришина, Алексей в душе обрадовался, что эта версия отпала. Вначале, узнав, что Сергей в тот день ушел с работы раньше, у него шевельнулось подозрение и он решил его проверить. Теперь, когда вроде бы все было закончено с Поляковым, он уже было собрался посвятить капитана в свои дальнейшие планы, обсудить их наметить совместные действия, как вдруг позвонил Стефанов.

До приезда участкового инспектора ничего нельзя было ни выяснить, ни предпринимать. Анализируя полученную от Стефанова информацию, он пытался увязать ее со всеми остальными фактами, имеющимися в его распоряжении. Согласно поддакивая Гришину, Алексей просчитывал время от предполагаемого момента совершения преступления до появления Полякова дома и приходил к выводу, что как раз к началу девятого он и должен был оказаться у себя. Наконец снизу позвонил дежурный, доложив, что участковый инспектор прибыл.

Вместе со старшим лейтенантом в комнату вошла невысокая старушка, повязанная платком, с глазами, выцветшими от возраста, но живыми и бойкими.

— Вот, товарищ майор, гражданка Никитина, — сказал Стефанов.