Библиотечка «Красной звезды» № 1 (517) - Морские истории - [4]
На берегу больного быстро перегрузили. Не теряя ни секунды, шлюпка направилась к кораблю. Теперь ветер и волны оказывали сильное сопротивление гребцам. Сумерки начали сгущаться. А с корабля казалось, что шлюпка стоит на месте. Тральщик начал периодически подавать звуковые и световые сигналы.
Больной с трудом переносил сильную качку, судорожно ухватившись за борт шлюпки. А гребцы все прибавляли и прибавляли, будто эта штормовая гонка только началась…
Мичман Комиков, улучив момент, ловко подвел шлюпку к борту корабля. Еще несколько напряженных минут — и все облегченно вздохнули: шлюпка была на борту, больной — на палубе.
Корабль взял курс в гавань. По радио передавали: в Москве температура воздуха плюс 20 градусов. А здесь видимость упала до нуля: шел густой мокрый снег.
Капитан 3 ранга И. Смирнов
А. Любичев
Воскресная тренировка
Так случилось, что рулевые, мои подчиненные, не выполнили норматив при переходе на ручное управление вертикальным рулем. Командир подводной лодки приказал мне, штурману, отработать этот элемент в оставшийся свободным до выхода в море воскресный день.
Подав команду и пустив секундомер, слежу за тем, как рулевые снимают со стопора и отваливают тяжелую штангу со штурвалом. Вот дважды срывается рука моряка, пытавшегося одним движением вытащить палец стопора. Осматриваем этот узел: так и есть — часть рабочей поверхности пальца закрашена краской. Рулевые зачищают металл, накладывают смазку — в результате выигрыш в две драгоценные секунды. Решаю впредь всю материальную часть проверять лично.
Как будто все делается правильно, но нет у моряков подъема, должного напряжения сил. Продолжать тренировку в том же духе — значит бесцельно губить отведенное время. На мой вопрос — что с настроением, боцман чистосердечно отвечает, что с момента постройки подводной лодки дистанционный гидропривод руля ни разу не выходил из строя.
Теперь пассивность моряков ясна: отсутствует связь тренировки с реальной жизнью. Не верят они, что отрабатываемые навыки им пригодятся.
Объявил перерыв, так как и сам оказался в тупике: не знаю, как вдохновить людей. Зашел в штурманскую рубку. Взгляд пробегает по штурманским таблицам и задерживается на схеме выхода из базы. Вот за боновым заграждением крутой поворот на новый курс. Мелькнула мысль — а если руль заклинит на этом повороте, и циркуляция продолжится за линию рекомендованного курса? Мысленно продолжаю дугу циркуляции дальше, и холодок западает в грудь: она упирается в острые прибрежные скалы. Электромоторы для отработки заднего хода тотчас не пустишь — линия вала на этом участке плавания занята дизелем. Спасение в одном — в кратчайшем переходе на ручное управление рулем. И здесь выполнение жесткого норматива имеет решающее значение.
На обратной стороне навигационной карты изображаю крупномасштабную схему выхода. Разбиваю дугу циркуляции на пятиметровые отрезки. Вводную о переходе на ручное управление надо давать с расчетом, чтобы уложившийся в норматив рулевой успевал бы вывести лодку на чистую воду.
Рулевые встречают схему с настороженностью: мол, что штурман там придумал. Наконец узнают: да это же схема выхода из гавани. Положение меняется буквально на глазах. Всем нравится работать не во имя временного норматива, а за безопасность корабля. Непрерывный показ движения лодки к берегу, пока рулевой переключает управление рулем, в корне меняет характер тренировки. Теперь за результатом работы товарища моряки следят не по безликим секундам, а по сокращению расстояния до грозных скал. При приближении к ним напряженность в группе нарастает, а последние десятки метров все считают хором: «сорок, тридцать, двадцать…»
— Товарищ лейтенант, разрешите спасательные жилеты надеть — сейчас Дзюба будет рулить, — шутят рулевые.
Смотрю, и душа радуется — вот это настроение. А главное — и самому стало интересно.
Подвожу первые итоги. Результат тренировки получается неплохой.
С мостика подводной лодки смотрим, как от крепнущего мороза начинает интенсивно парить вода в гавани. Тут раздается звонок телефона на причале. Все поворачивают головы и слушают доклад верхнего вахтенного:
— Из команды передали — через полчаса в кубрике начнут «крутить» новый кинофильм.
Все шесть голов, как по команде, поворачиваются ко мне. По радостно-возбужденным лицам вижу, что мои рулевые мысленно уже на всех парах «рулят» в кино.
«Товарищ лейтенант, что тут думать, — читаю их мысли, — командуйте построение на причале для перехода на базу».
Мое желание не расходится с общим настроем — надо посмотреть новый фильм. Но я думаю, что будет завтра. А завтра командир на разборе при всех поднимет меня и прямо скажет: «Штурман, вы несерьезный и неисполнительный офицер. Вам русским языком было сказано — отработать переход на ручное управление рулем. А вы пошли на поводу у подчиненных…»
Моряки внимательно наблюдают за мной, прекрасно понимая, какая нелегкая борьба идет в моей душе, и пытаются оказать тонкий нажим. Старший матрос Курников ссутулил могучие плечи — вот, мол, как я устал на тренировке. Матрос Дзюба, приложив руку к поцарапанному уху, начинает покачиваться из стороны в сторону, успокаивая «боль». Тут не выдерживает боцман:
