Библиотечка «Красной звезды» № 1 (517) - Морские истории - [12]

— Уже вернувшись из похода, — словно не слыша вопроса, продолжал Лисовский, — в одном из научно-популярных журналов я прочитал гипотезу о «летучих голландцах». Суть ее в том, что в исключительно редких случаях во время шторма или накануне его возникают такие колебания волн или воздуха, которые соизмеримы по частоте с молекулярными колебаниями человеческого или иного живого организма. Происходит явление резонанса, которое губительно действует на мозг, психику. Это проявляется в состоянии вроде бы беспричинного беспокойства, которое иногда достигает предельных для психики параметров. Некоторые животные, в первую очередь кошки, особенно остро чувствуют это. Вот почему на кораблях и судах они, как правило, не выживают. Конечно, гипотеза есть гипотеза. Но я не знаю иного объяснения ни поведению Мурки, ни вроде бы беспричинному покиданию яхты ее командой.

Слушал я Лисовского и думал о том, как много мы еще не знаем об океане и воздействии его на человека. А еще о том, что каждый океанский поход даже для очень опытных моряков — это по сути дела плавание в неизвестное.

Черепахи-путешественницы

Наш корабль находился в трехстах милях от Азорских островов. Был знойный безветренный полдень. Солнечные лучи серебряными нитями уходили в воду и веером рассыпались в глубине. Вдруг рядом с бортом величаво проплыла оливково-зеленая черепаха. Ее панцирь, покрытый крупными роговыми щитками, был не меньше метра в диаметре. Вскоре рядом с кораблем проплыла еще одна черепаха, потом еще… Откуда они здесь, почти в самом центре океана, ведь общеизвестно, что черепахи обитают в прибрежных водах?

Штурман капитан-лейтенант С. Галкин внимательно обследовал взглядом каждый миллиметр навигационной карты в районе счислимого места корабля — везде значились многокилометровые глубины. Тогда офицер включил эхолот: может быть, корабль находится над неизвестной до сего дня банкой, где глубины резко отличаются от преимущественных? Но прибор подтвердил: под кораблем океанская бездна. Откуда же тогда черепахи?

Вот как прокомментировал нашу встречу в океане инженер-гидролог В. Каминский:

— Постоянное местопребывание морских черепах — прибрежные воды, где на глубине 4–6 метров простираются «пастбища» с густой порослью зостеры и талассии.

Зеленая, или суповая, черепаха, с которой, судя по всему, мы встретились в океане, широко известна благодаря своему вкусному мясу. Когда в начале XVI века Колумб пересекал Карибское море, гигантские стада зеленых черепах буквально преграждали путь кораблям в районе Кайманских островов. Сейчас черепах стало значительно меньше, сказывается промысел.

В Атлантическом океане зеленую черепаху можно встретить от северных побережий США до берегов Аргентины, от южноафриканских вод до прибрежных районов Великобритании, Бельгии, Голландии. Считается, что к Северной Европе черепах заносят струи Гольфстрима. Только этим можно и объяснить встречу корабля с черепахами в центре Атлантики.

Пернатые лоцманы

На палубе после шторма матросы обнаружили двух крупных, похожих на орлов, птиц. Наш корабль находился почти в центре Атлантики, и было понятно, что пернатые путешественники выбились из сил, а мокрая качающаяся палуба оказалась их единственным спасительным приютом.

Моряки дали птицам хлеба и крупы. Те клевали осторожно, зорко поглядывая на людей. Стоило кому-то приблизиться, как они начинали угрожающе шипеть, распушив оперение, и щелкать клювами. Насытившись, птицы поднялись в воздух, но улетать от корабля явно не собирались. Сделав несколько кругов над палубой, они облюбовали место на мачте и устроили там базу отдыха.

Шли дни. Пернатые гости выработали четкий стереотип поведения. Время от времени они «разминались», летая кругами над палубой, потом снова занимали «плацкартные места» на мачте в ожидании того часа, когда можно будет покормиться остатками от матросского стола.

Но однажды утром этот бесхитростный уклад птичьей жизни на корабле был резко изменен. Крылатые пассажиры отказались от завтрака, долго и беспорядочно летали над антеннами, а потом в конце концов стали решительно удаляться от корабля и вскоре скрылись из виду.

Корабельный штурман капитан-лейтенант С. Галкин снял направление, по которому улетели птицы, но прежде чем отложить его на карте, дал мне прочитать одну страничку из введения к учебнику навигации. К моему удивлению, там шла речь и о птицах. Оказывается, древние мореходы, еще не имея ни компасов, ни астролябии, ни секстана, использовали в качестве своеобразных курсоуказателей птиц. Сажали их в клетки и брали с собой в море. В плавании птиц периодически, по одной выпускали, отмечая направление полета, — в той стороне находился ближайший берег.

И вот, практически безошибочно зная свое место в океане, выработанное электронными средствами кораблевождения, мы получили возможность объективно оценить точность «курсоуказателей» древних мореходов. Капитан-лейтенант С. Галкин отложил «птичий» пеленг на карте. Он оказался точным траверзом по отношению к одному из ближайших островов в океане. «Птичья ЭВМ» сработала не хуже корабельной. Понятно, что этот «лоцманский» дар пернатых оказывал неоценимую помощь нашим далеким предкам в освоении морей и прибрежных акваторий океанов.