Библейские пророки и библейские пророчества - [109]

…и страдает целый народ

за неправду царей,  злоумышленно правду

неправосудьем своим от прямого пути отклонивших.

А тоску разоряемого беотийского крестьянства по своему идеализированному патриархальному прошлому Гесиод отразил в мифе о «золотом веке», когда в далеком прошлом все люди, не зная деления на богатых и бедных, вели блаженную жизнь в изобилии плодов «земли хлебодарной». Также и пророки древнего Израиля в утешение своим слушателям рисовали перед ними картины «золотого века», только в неопределенном будущем, в мессианистическом «царстве божием».

Другой грек, современник поздних пророков, знаменитый философ и ученый Аристотель (IV в. до н. э.) учил, что люди делятся на свободных и рабов «по природе». Греки «по природе» своей — свободные, а все «варвары», т. е. все негреки, — рабы, они низшей природы и поэтому предназначены для рабства. Для таких людей, учил Аристотель, лучшая доля — быть под властью. «Очевидно, — писал Аристотель, — что одни люди по природе своей свободные, другие рабы, и этим последним быть рабами полезно и справедливо» (Политика, 1,2,15). Поэтому и войны против варваров с целью захвата их в плен и обращения в рабов так же справедливы, как охота на диких животных. «Война, — учил Аристотель, — является в некотором отношении средством приобретения, так как она включает в себя понятие охоты; ее необходимо вести против диких зверей и людей, которые, будучи рождены для повиновения, отказываются повиноваться» (Политика, 1, 3, 8).

Еврейские пророки проповедовали исключительность Израиля и его право в «конце дней» ограбить другие народы и обратить их в рабов или подданных, ссылаясь на особое отношение к евреям Яхве, для которого Израиль — народ «избранный», единственный, с которым бог заключил «завет». Аристотель обосновывал исключительное право греков быть свободными, охотиться на варваров, как на диких животных, и «приобретать» таким образом рабов превосходством «природы» грека над «природой» «варвара». Ни поздние пророки, ни Аристотель и его последователи не считали, что их учения противоречат понятиям о праведности и справедливости, потому что сознание и тех и других было определено и ограничено условиями их общественного бытия.

Давая общую оценку пророческому движению, советский ученый, специалист по истории народов Древнего Востока И. М. Дьяконов писал: «Движение пророков было в высшей степени противоречивым. Выступая против главнейших социальных зол эпохи, разоблачая многие отталкивающие суеверия и впервые пытаясь внести этическую струю в примитивные магически-ритуалистические верования древности… они в то же время принимали как раз навсегда данное антагонизм рабовладельцев и рабов, поддерживали своим авторитетом монархию, все больше стремившуюся к деспотизму, фактически проповедовали изоляцию своего народа от окружающих культур и явились едва ли не первыми в древности поборниками нетерпимости»[87].

От древнееврейской литературы сохранились только жалкие остатки, то, что входит в ветхозаветную часть Библии и что прошло суровую цензуру позднейших ортодоксов. Но и в дошедших до нас пророческих книгах можно обнаружить немало свидетельств того, что далеко не все современники пророков были согласны с их взглядами. Автор Книги Иова осмелился поставить под сомнение важнейшие атрибуты Яхве — справедливость и правосудие, а другой анонимный автор «пророческой» Книги Ионы приписал Яхве чувства жалости и милосердия даже к язычникам, населению ненавистной израильтянам Ниневии, главного города столь много бед причинившей Израилю Ассирии.

Пророчества о «царстве божьем», царстве мира и справедливости в «конце дней» были своего рода религиозными утопиями, уводившими верующих в мир иллюзий от царящей в мире жестокой действительности. И в этом заключался, конечно, свойственный всякой религиозной идее реакционный элемент. Но проповедь «царства божьего» сочеталась у пророков с критикой существующего общества, его социальной неправды и виновников этой неправды — эксплуататорской верхушки Израиля. Эта критика носила религиозную оболочку. Установление справедливого, без войн царства будущего, согласно пророкам, должно было стать делом мистического «мессии» или самого бога. Но на что иное в условиях древности могли возлагать свои надежды страдающие народные массы, и не только Израиля, но и других народов (например, иранских), где тоже создавались подобные религиозные утопии?

На протяжении более чем двух тысячелетий пророческие книги Библии сохраняют в глазах верующих авторитет божественного откровения. И в наши дни многие миллионы людей вчитываются в них, надеясь найти «верные» предвещания будущего. Но то, что при этом «вычитывается», зависит, как правило, от заинтересованности и социальной позиции читающего. Как известно, современные сионисты охотно цитируют книги ветхозаветных пророков в доказательство своего «законного» права монопольно владеть территорией всей Палестины, изгнав оттуда арабов. А кое-кто «вычитывает» у пророков указания на скорое наступление «конца света», «армагеддона» — последней войны между «силами добра» и «силами зла», считая, что это будет ядерная война. Не случайно не кто иной, как президент США Рональд Рейган, по свидетельству канадской газеты «Глоб энд Мейл» от 13 января 1985 г., заявил: «Я вновь и вновь обращаюсь к нашим древним пророкам из Ветхого завета и к знамениям, предвещающим армагеддон, и я невольно задаюсь вопросом, не мы ли то самое поколение, которое станет его свидетелем»