Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре - [40]
Нужно сказать, что люмпенская психология и анархистские принципы, внедрённые в сознание народа в первые годы революции, не исчезли и в настоящее время. И, к сожалению, вряд ли скоро исчезнут: ♦…Принципы анархизма, столь популярные в начале века, не ушли в прошлое. Просто сейчас они приобрели соответствующие современности формы. Нынешние анархисты не ходят в рубашках навыпуск, обвешанные оружием. Они одеты в другие костюмы и сидят в хорошо оборудованных кабинетах. Но вот принцип «грабь награбленное», столь популярный в первые годы революции, они исповедуют до сих пор (С. Симочкин. Газовая анархия в действии) // Независимая газета, 22.08.2001. ♦ СПС понял наконец, что у всякой серьёзной партии в России должно быть две программы. Одна – для своих, для интеллигенции и для группы поддержки: там всё написано как есть. Либерализация там, свобода слова, с нами Бог… И для народа: грабь награбленное, даёшь расстрел, слава КПСС. И волки сыты, и овцы целы (Д. Быков. Экономическое юдо) // Собеседник, 21.06.2001.
Данное выражение восходит к Ветхому Завету и встречается в книгах пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля в нескольких вариантах. В этих текстах утверждается мысль о неизбежности справедливого воздаяния за содеянное. Так, для земли Египетской за все её беззакония стал мстителем царь Вавилонский Навуходоносор, который «обобрал богатства её и произвёл грабёж в ней, и ограбил награбленное ею» (Иез. 29:19); «…И ограбят грабителей своих и оберут обирателей, говорит Господь Бог» (Иез. 39:10); «Но все, пожирающие тебя, будут пожраны; и все враги твои – все сами пойдут в плен, и опустошители твои будут опустошены, и всех грабителей твоих предам грабежу» (Иер. 30:16); «Горе тебе, опустошитель, который не был опустошаем, и грабитель, которого не грабили! Когда кончишь опустошение, будешь опустошён и ты; когда прекратишь грабительства, разграбят и тебя» (Ис. 33:1).
Ещё один революционный лозунг большевиков, восходящий к Библии, – Кто не с нами, тот против нас, – означает ‘требование полного и бескомпромиссного определения своей общественной позиции и жизненных целей’. Об этом в очерке «В.И. Ленин» пишет М. Горький: «Кто не с нами, тот против нас, – говорил он [Ленин]. – Люди, не зависимые от истории, – фантазия. Если допустить, что когда-то такие люди были, то сейчас их – нет, не может быть».
Это выражение из речи Иисуса Христа, Который отвергает обвинения фарисеев в том, что Он изгоняет бесов из слепого и немого бесноватого силою вельзевула, и утверждает, что делает это «Духом Божиим», который сильнее сатаны (см. Мат. 12:22–29; Лук. 11:14–22). А далее Иисус резко разделяет два царства – сатаны и Бога: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мат. 12:30; Лук. 11:23). Нейтрального отношения к этим царствам здесь быть не может: кто не с Господом, тот против Него, ибо в духовной и нравственной сфере выбор должен быть совершенно определённым. Та же мысль, но в противоположной форме выражена у евангелиста Марка: «Кто не против вас, тот за вас» (Мар. 9:40). Однако при таком изменении формы происходит изменение и смысла фразы: кто не против может означать и ‘за’, и ‘ни за, ни против’ (нейтралитет). Тогда в стане врагов остаются только явные противники.
В эпоху воинствующего социализма эта пословица стала лозунгом, выражающим классовую непримиримость.
Другое библейское пословичное изречение: Кто не работает, тот <да> не ест – о недопустимости паразитарного существования, тунеядства восходит к посланию к фессалоникийцам апостола Павла. В нём предлагаются определённые правила повседневного поведения христианина, который должен постоянно и упорно трудиться, никого не обременять и не есть хлеб даром, обеспечивая своё существование собственным трудом: «Завещеваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас, ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, – не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. Ибо когда мы были у вас, то завещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, то и не ешь. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся; таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (2Фес. 3:6-12; см. также 1Фес. 4:10–12). Ср. «…Трудящийся достоин пропитания» (Мат. 10:10).
Данное христианское наставление после Октябрьской революции получило широкое распространение в качестве лозунга. В 20-е годы прошлого века даже была выпущена серия тарелок, украшенных этим лозунгом. Процитированный В.И. Лениным в статье «О голоде», а затем и И.В. Сталиным («Главную основу проекта новой Конституции СССР составляют принципы социализма, его основные устои, уже завоёванные и осуществлённые:…труд как обязанность и долг чести каждого гражданина по формуле: «
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.