Безжалостный обольститель - [102]

День перед рождественским сочельником выдался мрачным. Серый туман навис над улицами Лондона. Клодия стояла у длинного ряда окон в золотой гостиной и смотрела на площадь. Она пригласила на ужин отца, но он отказался, сказав, что его вполне удовлетворит вечер в клубе. Энн и Виктор тоже отказались – Энн боялась, что младенец простудится. Они собирались заехать на следующий день, после службы в церкви, и Клодия с Джулианом остались в сочельник совершенно одни. Всех слуг и в Кеттеринг-Хаусе и в Кеттеринг-Холле Джулиан отпустил.

Она взглянула на свинцовое небо и закрыла глаза.

«Я не позволю меланхолии испортить Джулиану праздник».

Он не заслужил, чтобы она кисла в этот самый главный праздник года. Вот если бы ей удалось найти повод для хорошего настроения! Джулиан был с ней необычайно терпелив, принимая ее объяснения по поводу затянувшейся хандры. Он заслуживал гораздо большего, чем она могла ему дать. Клодия взглянула на сверток, лежавший на маленьком столике у его любимого кресла. Это был ее рождественский подарок Джулиану, единственное, на что у нее хватило денег, и то их дал ей отец.

– А, вот ты где. – Голос Джулиана обволакивал ее словно теплое одеяло. И Клодия, улыбнувшись, повернулась к нему.

Он стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, и улыбался. Даже через разделявшее ее расстояние Клодия видела блеск в его глазах. – Прекрасна, как всегда, – заметил он.

Клодия взглянула на свое платье из зеленой и золотой парчи.

– Думаю, я самый счастливый мужчина на земле, – заявил он, направляясь к ней. – Мое сердце едва выдерживает такое счастье.

– Вы безжалостный обольститель, сэр, – сказала Клодия, засмеявшись, когда он обвил рукой ее талию и заставил замолчать жарким поцелуем, опьянившим ее. – У меня есть для тебя подарок, – пробормотала она.

– Ты, моя дорогая, самый лучший рождественский подарок.

Вспыхнув, она вырвалась из его объятий.

– Как мало вам надо, милорд.

Взяв его за руку, она увлекла его за собой, усадила в кожаное кресло и вручила коробочку, перевязанную золотистой и серебристой лентами.

– Счастливого Рождества!

Торопясь, словно ребенок, Джулиан взял коробочку.

– Я отгадаю, что там, хорошо? – спросил он и потряс коробочку. – Она слишком легкая для жилета. А, там, наверно, сигары из американского табака. Я даже подумал, не таскает ли их кто-нибудь у меня, – добавил он.

– Если хочешь знать, Тинли к ним пристрастился в последнее время.

Джулиан рассмеялся, развязывая коробочку.

– Клянусь, в этом году он уйдет на покой в свой домик, даже если для этого мне придется нести его на руках, – весело сказал он и открыл коробочку. Внутри оказалась еще одна, меньшего размера. – А тут у нас что? – пробормотал он и снял крышку. Улыбка покинула его лицо при виде запонок из больших рубинов. Размером с фартинг, они были искусно обработаны и вставлены в золотую оправу. – Они изумительны, – прошептал он, поднимая их к свету.

– Нравятся? – взволнованно спросила Клодия.

Его взгляд остановился на ней, потом вновь скользнул к запонкам, и губы расплылись в улыбке.

– Нравятся, дорогая? Да они просто великолепны. Клодия несказанно обрадовалась и живо подалась к нему.

– Там есть еще заколка для шейного платка. Джулиан только заметил еще одну, совсем маленькую коробочку. Заколка для шейного платка, украшенная рубином, чуть меньшим, чем в запонках, словно подмигнула ему.

– Боже, – выдохнул он. – Приколи ее, хорошо?

Она приколола булавку к его шейному платку, так, как делал ее отец, и Джулиан направился к зеркалу.

– Твой отец будет посрамлен, – заметил он со смешком. – Спасибо, любовь моя, – сказал он, целуя ее волосы и снова опускаясь в кресло. Вдевая запонки в рубашку, спросил: – А что бы ты хотела на Рождество, дорогая?

«Тебя, и ничего больше», – подумала Клодия и покачала головой:

– У меня все есть.

– Правда? Все? Ты уверена?

О да, она была уверена. Самым большим подарком в ее жизни был он. Больше она ничего не хотела. – Совершенно уверена, – сказала она улыбаясь.

– Полно, наверняка тебе чего-нибудь хочется. – Прикрепив вторую запонку, он залюбовался рубинами.

Нет, платьев у нее столько, что ей их не сносить, столько же туфель, шляп и перчаток. А то, чего бы ей хотелось, не положишь в коробочку.

Она хотела повернуть жизнь вспять.

Хотела снова стать Клодией Уитни, способной горы свернуть, чтобы помочь обездоленным женщинам и детям. Снова стать любимой дочерью графа, пользоваться его уважением и поддержкой. Джулиан стал ее жизнью, но себя она потеряла.

– Нет, ничего, – повторила Клодия.

Взяв ее за подбородок, Джулиан с улыбкой посмотрел на нее:

– Ну, тогда жди здесь, глупая девочка.

Он мгновенно исчез и вернулся, что-то держа за спиной. Она подумала, что он принес дорогое изящное украшение, и, улыбнувшись, встала.

– Знаешь, от твоей лучезарной улыбки в комнате стало светлее, – тихо произнес он и прикрепил к корсажу ее платья букетик из фиалок и белых бутонов роз.

Клодия была тронута до глубины души.

– Фиалки прекрасны! – воскликнула она. – И как великолепно сочетаются с белыми бутонами. О таком подарке я даже мечтать не могла.

– Фиалки из горшка на моем столе. Клянусь быть таким же упорным, как это упрямое растение, – сообщил он, беря ее за руки. – Я всегда буду рядом и поддержу тебя во всех твоих начинаниях.