Безжалостные боги - [70]

Но Надя все же жалела, что он не выслушал ее.

– Ты не дура и не наивная, – сказала Париджахан, опускаясь рядом с ней на пол.

– Ну, немного наивности в ней есть, – поправил Малахия, за что аколийка тут же пнула его по ноге.

Надя засмеялась, но смех быстро сменился рыданиями. На лице Малахии промелькнула какая-то эмоция, но у нее не осталось сил, чтобы задумываться, какая именно. Из-за него она потеряет единственную семью, которая у нее осталась. И Наде очень хотелось, чтобы его помощь ей не понадобилась для решения более важных дел, помощь парня, который столько всего разрушил. Париджахан осторожно забрала у нее шнурок.

– Подавай мне бусины по порядку, а я их надену.

Надя кивнула и протянула бусину, которая должна идти следом, но тут же забеспокоилась, что ошиблась.

– Как думаешь, он вернется? – спросил Малахия.

Его слова сменились резким болезненным кашлем, который он заглушил, уткнувшись в сгиб локтя.

Надя пожала плечами. Они все еще находились в Транавии, а Костя практически не говорил на их языке. И вряд ли ему удастся долго протянуть в одиночку. Но она не знала, сможет ли он вновь смотреть на нее.

– Что, если я никогда не смогу вернуться? – тихо поинтересовалась Надя.

Малахия вздохнул. Потерев глаза, она встретилась с ним взглядом. Понимание отразилось на его лице, и это чувство испугало ее. Надя никогда не думала, что ей придется бороться с чувством солидарности, возникшим между ней и чудовищем.

Париджахан собрала оставшиеся бусины с коленей Нади. И хоть они считались святыми, Надя не стала возражать. Аколийка встала и положила шнурок и бусы на стол.

– Пошли, – вернувшись к Наде, сказала она и протянула руку. – Давай спать. Утром все покажется более ясным. Утро вечера мудренее.

– Но все еще останется довольно мрачным, – вставил Малахия.

В этот раз его пнула по ноге сама Надя.

– Так говорят в Калязине, – нахмурившись, сказала она Париджахан.

– Знаю.

Она позволила аколийке поднять ее на ноги. Все происходящее казалось ей странным и неправильным. А перед глазами продолжало всплывать лицо Кости, пока разочарование грызло ее изнутри.

Но ноги сами несли ее в комнату вслед за подругой. Пардж была права.

Сон – лучшее лекарство.

А утро мудренее вечера. И все станет лучше.

Она еще сможет все исправить.

21 Серефин Мелески

«Медленная погибель, дикий голод. Десятки, сотни, тысячи запертых в катакомбах живых, невредимых, кричащих, ждущих. Ждущих. Ждущих».

Волхожникон

Серефин вновь очнулся в проклятом лесу.

Его правый глаз совершенно ничего не видел. И от осознания этого сердце бешено заколотилось в груди, ведь большую часть жизни он полагался лишь на него. Но где-то все же промелькнула мысль, что сейчас он находился не в реальности.

На его щеке запеклась кровь, но левый глаз не кровоточил. Да и видел он все прекрасно и четко. Серефин не привык полагаться на свой больной глаз, поэтому чувствовал себя немного странно.

«Это нереально, нереально, нереально», – повторял про себя он, пока поворачивался.

Он находился… не в лесу, в котором очнулся в прошлый раз. И окружающая обстановка не казалась такой же реальной, как тот лес.

Дерево, растущее чуть справа, выглядело бледным и покрытым шрамами, ветви из обломанных костей тянулись к небу. А в дупло медленно затекало что-то темное. Кровь.

По лесу разнесся громкий, мучительный и болезненный крик. Неподалеку раздался треск, словно кто-то переломил ветку дерева. Серефин резко обернулся. И застыл, не в силах даже вдохнуть. Если в прошлый раз череп оленя напоминал маску, то сейчас выглядел как причудливая реальность. Вокруг шеи обвивался плющ, скрываясь в трещинах на черепе. Нижняя челюсть практически сгнила, а зубы стали острыми, словно гвозди.

– Не ожидал увидеть тебя так скоро, – сказало существо. – Я думал, ты решишь сопротивляться.

– Я появился здесь не по собственной воле, – угрюмо ответил Серефин.

Существо – чудовище, бог – прижало тонкую руку к костяному дереву. Череп склонился набок, и бездонная темнота его глаз вызывала тревогу. Серефину следовало отвернуться, но все, что окружало его, пугало еще больше.

Неужели проклятая царевна убила его? Поэтому он оказался здесь? Сможет ли он очнуться?

– Ты наконец готов поговорить? – спросило существо.

– Каждый раз, когда мы разговариваем, ты отвечаешь на мои вопросы загадками и твердишь, что жаждешь мести. Это не особо помогает, – сказал Серефин.

Но он хотел этого разговора. Хотел дать имя этому ужасу, чтобы понять, как избежать его. Он не собирался сопротивляться и затягивать это как можно дольше.

Но сдался ли он? Позволил ли этому существу забрать его глаза и разум, делать с Серефином все, что ему заблагорассудится? Он надеялся отыскать другой выход.

Серефин попытался отойти от существа, но чуть не споткнулся из-за того, что смотрел на мир другим глазом.

– Полагаю, несложно догадаться о твоей цели, – сказал Серефин. – Уверен, ты калязинский бог, но какой именно?

– Я уже говорил тебе, что я не бог. Меня зовут Велес. Ты не заслужил знать его, но можешь сохранить это знание, если наконец перестанешь сопротивляться.

До этого момента Серефин думал, что существо лукавило. Конечно же, боги не считали себя таковыми, а… кем-то еще.