Безжалостная ложь - [11]

Клодии захотелось, чтобы он выразил это иначе. Его бесхитростные слова лишь укрепили стену взаимного непонимания.

– Отзывчивую квартирохозяйку должен встретить на пути к зрелости каждый студент, – спокойно согласился отец.

О Господи, что это значит? На ледяных руках Клодии проступил пот. Она так любила свою работу. Ей не улыбалась перспектива потерять место из-за какой-то безобразной публичной сцены. Она провела языком по высохшим губам, а затем увидела, что на ее губы пристально смотрит Морган Стоун. Затем его взгляд скользнул по ее тугой груди, скрытой синим жакетом, и плоскому животу под элегантной юбкой. Может, он вспоминал ее тело переспелым, готовым разорваться от ребенка, спящего внутри? Клодия невольно шевельнула руками, как бы обороняясь, и взгляд его снова поднялся к ее лицу. Теперь нечто в его глазах, пылающее без пламени, пугало. Неужели он бросит вызов? Неужели пришло время расплачиваться за ложь?

– Ну, Марк? Представь же меня даме! Сделал ли он едва заметную паузу перед словом «дама»? А, все равно! Главное, она получила временную отсрочку. Он был готов притвориться, будто они прежде не встречались.

– Прошу тебя, папа, познакомиться с прелестной Клодией Лосон. Она здесь, в отеле, заведующая отделом связей с общественностью. Клодия, это мой отец, Морган Стоун.

Человек, воплощавший худший из ее кошмаров, протянул руку, и Клодии оставалось только вежливо взять ее. Его ладонь была горяча по сравнению с ее ладонью, холодной и влажной, и она увидела, что, почувствовав это, он моргнул. Она едва ли не ждала, что он ухмыльнется, видя, как взвинчены у нее нервы, но вместо этого он сделал нечто, глубоко ее потрясшее.

Он поднял вялую руку Клодии и прижался губами к голубым жилкам, видным от запястья до костяшек пальцев, а большим пальцем нежно, почти ободряюще, погладил ей ладонь. Глаза ее широко раскрылись, видя его склоненную голову, а когда он выпрямился во весь рост, она ощутила, что краснеет еще сильнее, с трудом подавляя желание вырвать руку и вытереть о юбку. Ну конечно, ему необходимо издеваться над нею, необходимо'.

– Брось, папа, – усмехнулся Марк. Он как будто не видел ничего странного в том, что его отец, этот высокомерный людоед, по-старинному приветствует незнакомую женщину. – Ты вгоняешь ее в краску. И не пытайся произвести на нее впечатление, только зря время потратишь: ее судьба решена.

– В самом деле? – Морган Стоун все еще держал ее руку, пальцы его сжались сильнее, а глаза быстро переходили от сына к его растерянной пленнице. Он был по-прежнему такой же большой, твердый, мужественный, каким ей запомнился, но теперь в его коротко подстриженных, черных, как смоль, волосах отчетливо проступил иней, а морщин, лучами расходящихся от его незабываемо сияющих глаз, стало несколько больше.

– Он имеет в виду слова старшего менеджера: тот только что сообщил ему, что я «состою в браке с гостиничным делом», – быстро проговорила Клодия.

– Понятно. В таком случае вы не замужем? Что это – подковырка насчет ее прошлого?

– Пока еще нет, – сказала она, ничуть не доверяя его приветливости.

– А! Значит ли это, что вы помолвлены? Как ей хотелось, чтобы у нее оказался нужный в таких случаях жених: тогда бы она разом пресекла этот учтивый допрос!

– Нет, – сухо призналась она.

– Понятно.

Что ему понятно? Клодия демонстративно согнула пальцы, и он убрал горячую ладонь. По крайней мере холодно больше не было. Ей стало ужасающе жарко, а его невозмутимость повергла ее в полное смятение.

– Вы давно переехали в Веллингтон, Клодия?

То, что он обратился к ней по имени, смутило ее, равно как и якобы невинные расспросы.

Неотвязное, презрительное «мисс Лосон» не уходило из памяти.

– Меня перевели из оклендского «Барона Лэйк-Пойнта» два месяца назад, – сказала она с натугой.

– По вашей просьбе? – Инсинуация была бесспорна.

– Нет, в Окленде мне было прекрасно, – отрезала она. – Просто у дирекции правило: регулярно перемещать служащих нашей сети из одного отеля в другой.

– И вы не могли отказаться? – задумчиво пробормотал он. – Вы впервые в Веллингтоне?

Куда он гнет? Неужели думает, будто она то и дело наезжала к Марку тайком от него? Ответ получился односложно резкий:

– Да!

– Понятно. И где вы сейчас живете?

– Здесь, в отеле, но это временно, пока я не освоюсь как следует. Ищу, где бы снять подходящую квартиру… – Хладнокровие покинуло ее, когда она поняла, что много о себе говорит, и она спросила не менее прямолинейно:

– А где живете вы? – Узнает – и постарается держаться от этого района подальше.

– У меня дом на Приморском шоссе. Стало быть, он живет на одном из холмов, расположенных на том берегу Порт-Николсона. Клодия удивилась. Скорее можно было бы подумать, что такой фанатик дела, каким представлял его Марк, предпочел бы центр, Восточную бухту или какой-нибудь другой удобный городской район для богатых. Конечно, следует помнить о виде, а с восточных бухт было удобно добраться на машине или на пароме, но человеку, видимо редко бывающему дома и ничем, кроме своего дела, не увлеченному, прекрасный вид и пляжи, скорее всего, безразличны.

– А вы женаты? – съязвила она после его спокойного ответа.